Комната, вкоторой из заперли, напоминала тюрьму только решетками на окнах, в остальном была очень даже комфортной — мягкие диваны, на которых раскиданы одеяла и мягкие подушки. Катя тут же сбросила обувь и забралась на диван.

Данир будет драться после полудня? Это уже скоро.

— Мне не разрешили идти с тобой, — сказала Юлана. — Только проводить. А потом навестить на Лесной. Тебя другие люди будут сопровождать. Ты сможешь поехать куда-нибудь там, у вас, после клиники. На море. У вас конец лета. В Турции будет отлично. И клиника хорошая, отдельная палата, и вообще…

— Не надо, Юланка, — попросила Катя. — Вот зачем он так, а? Чем ему мой ребенок помешал?

— Он на Данира злится. Думаю, поэтому. Данир всегда поступал ему наперекор. И он принял ребенка. Князь уже объявил, что этот приблудный ребенок не нужен Саверинам. Все слышали. Значит, не передумает. Ведь сын Данира, даже не двуликий, будет высокородным айтом, наследником, Кать.

— Как же репутация Саверинов? Он что-то говорил о том, что избавляться от ребенка — это удар по репутации.

— Кать, тут никто и не станет избавляться. А что случится в другом мире…

— У меня будет дочка. Я уже знаю. И плевать на ваше наследство, как вы не поймёте.

— Срок маленький, как ты можешь знать?

— У меня будет дочь, — повторила Катя. — Говоришь, всё решено, да? Князь её приговорил? И не передумает?

— Прости. Но я уверена, что тебе не удастся этого избежать. Не позволят.

— Я заявлю врачу, что против операции.

— Врачу хорошо заплатят. Документы сделают. Ты никого ни в чём не убедишь. Знаешь, Виктор при короле обещал сразу заявить права на тебя.

— Что?! — Катя подскочила на диване. — Какие ещё права?!

— Ну это просто так называется. Это означает право за тобой ухаживать. Добиваться. И передраться со всеми, кто тоже этого хочет. Ты ему сразу понравилась, Кать. Позволь ему это, другие донимать не будут.

— Юланка, замолчи! — Катя закрыла уши руками…

Говорить не хотелось. Текли тягучие минуты. Им принесли чай с кучей лепешек — Катя опять только выпила чаю. Потом какая-то строгая женщина неопределенного возраста притащила дорожную сумку с вещами. Сумка была новая, красивая, на молнии, и не из этого мира, а из Катиного.

— Тут всё для вас на первое время, моя айя. Я отправлюсь с вами. Вам что-нибудь ещё нужно?

Нужно. Сбежать, и поскорее.

— Нет, спасибо. А когда мы должны отправиться?