– Не рассуждай о вещах, о которых понятия не имеешь! – возмутилась Кантана. – Только Совет решает, какие фолианты запретить, а какие вывести в свет. Моя мать не держит ничего запретного дома.

Нери дерзко повёл плечом. Судя по выражению лица, он был готов принять вызов.

– И что, – насмешливо выдавил он, – знание тригонометрии поможет тебе портал открыть и отправить нас обратно?

– Не поможет! – Кантана продолжала яростно перебирать книги. Обложки, поеденные временем, горестно шуршали, удивляясь грубому обращению. – Но мне очень бы этого хотелось! Прямо сейчас! Чтобы один гадкий и высокомерный мальчишка не насмехался над моими неудачами!

– Заметно, – фыркнул Нери.

– Кто тебя вообще воспитывал?! – Кантана старалась выглядеть невозмутимо. – Нужно уметь с людьми разговаривать!

Раздосадованно мотнув головой, Нери поставил книгу на полку и отвернулся. Отблески открытого пламени заиграли в его распущенных волосах.

– Мне кажется, это ты сейчас груба со мной, а не я. Ну ладно. Не буду мешать, если ты решила задержаться. Должно быть, у тебя есть очень серьёзная причина находиться в одной комнате со спесивым гадёнышем.

Пальцы Кантаны пересчитывали книжные корешки. Застарелая пыль, скопившаяся меж страниц, облаками летела со стеллажей, заставляя глаза слезиться. Стихи древних поэтов, словари, любовные романы… И, как назло, ни одного фолианта по арифметике!

Тьма за окном постепенно сгущалась, разливаясь по комнате крепким травяным отваром. Книжные заголовки расплывались в тусклом сиянии свеч. И бродяга-сон, как назло, подступал всё ближе, норовя зацепить своим гарпуном и уволочь в неизведанные дали.

Сквозь монотонное шуршание страниц было слышно, как Нери тщательно взбивает подушки. Это заставило возненавидеть его ещё сильнее: ему-то не нужно учить арифметику! Уляжется спать, лентяй неповоротливый, и поминай, как звали. Осторожно посмотрев через плечо, Кантана заметила, что он снял френч и аккуратно повесил его на спинку стула. Вот Нери согнул руку, чтобы расстегнуть ворот рубашки, и внезапно застонал, схватившись за плечо.

В груди засвербила щемящая тоска. Ненависть моментально растаяла, превратившись в пыль. «Этот бой почти не нанёс ему увечий, – пронеслось в голове, – и всё равно ты так реагируешь. Представь, что было бы, если бы ты последовала совету Тилен и уничтожила их обоих?» Память воскресила испуганные глаза Мии, серебрящиеся пеленой слёз. Кантана никак не могла оторвать взгляда от воротника Нери; от того места, где под шёлком скрывалась недавняя рана.

Словно прочитав её мысли, Нери оглянулся. Взгляд его был полон осуждения и укора.