Ядовитые кристаллы безумия вошли под кожу, отравляя кровь и разъедая сердце. Мутная пелена запрыгала перед глазами, подобно театральному занавесу. Мышцы отчаянно напряглись. Однако в любой ситуации лучше игриво улыбаться, и Кантана по-прежнему держала себя в руках.

– Ты что-то путаешь, – Кантана высокомерно фыркнула Гаю в лицо. – Пока что только я от твоей сестрицы получала.

– Хватит строить из себя Длань Покровителей, Бессамори, – Гай вожделенно провёл рукой по шее Кантаны, оттянув воротничок пальто.

«Я и не строю, – подумала Кантана, ощущая, как всё внутри скручивается плотным жгутом от отвращения, – я и есть Длань»

– Держи свои грабли при себе, – произнесла она вслух, брезгливо отдёрнувшись.

– Тебе же нравится, Бессамори, – дыхание Гая отдавало мятой и табаком. – Ты у меня сегодня за всё ответишь. И за то, что крутила хвостом – тоже.

– Гай! – взволнованно проголосил блондин, сделав неоднозначный жест головой.

– Что тебе? – Гай вскинул разгорячённое лицо.

Блондин перевёл взволнованный взгляд в конец аллеи. Кантана тоже вытаращила глаза, пытаясь высмотреть живых людей. За сеткой ветвей медленно двигалось яркое пятно. Надежда забрезжила в груди: по аллее грациозно плыла молодая женщина в ярко-голубом платье с корзиной для продуктов в руках.

– Сюда-а-а-а! – отчаянно завопила Кантана, улучив момент.

Гай, быстро обойдя Кантану справа, с силой ударил её по лицу. Вопль Кантаны прервался на самой высокой ноте, перейдя в сдавленный стон. В этот момент она чётко поняла: Гай настроен серьёзно. Мести не избежать. И она будет очень жестокой.

– Пошли, – зашипел Гай, грубо толкая Кантану в спину. – Скорее.

– Что? – испуганно переспросила Кантана.

Свет перед глазами внезапно померк, а нос учуял запах пшеничной муки. Мешковатая, грубая ткань коснулась щёк. Кантана напряжённо засопела. Весело начинается утро: поймали, порвали пальто, дали в репу, а теперь ещё и мешок на голову натянули и тащат куда-то.

– Ложись! И не вздумай орать – будет хуже! – Кантана ощутила, как её пригибают к тротуару. Тело встретило не камни мостовой, а хлипкий дощатый пол в полуметре от земли. Кто-то грубо согнул её ноги, поджав их к животу.

В следующий момент до слуха долетело цоканье копыт. Поверхность, на которой лежала Кантана, заходила ходуном. Её увозили в неизвестном направлении. Ничего хорошего это не сулило.

Кантана старалась подбадривать себя, но в голову не шли весёлые мысли. Как бы ни желала она казаться непоколебимой, внутри, подобно огромному цветку, распускался настоящий ужас. И притворяться бесстрашной становилось всё сложнее.