Хотелось пить. Но, как на грех, воды не было. А магическая вода, которую могла создать Эдиан — продукт преобразования стихии воздуха — плохо годилась для утоления жажды. Напротив, она на время создавала иллюзию, что жажда прошла, а потом можно было погибнуть от обезвоживания.

К счастью, им удалось найти горный родник. Сионитл проверил, чистая ли в нем вода — это он уже хорошо умел, набрал обе фляги и принес попить Эдиан. Они немного передохнули и пошли дальше.

Разговаривать не хотелось. Оба знали, что нужно спешить, что от их смелости и расторопности зависит слишком многое. Оставалось лишь сосредоточенно идти вперед.

Туннель закончился внезапно. Это был просто тупик с большой деревянной дверью, от которой так и несло магией. Эдиан не нужно было тратить сил, чтобы понять — эту дверь не разрушить ничем. Ее может открыть лишь один-единственный на свете ключ.

Тот, что лежал у нее во внутреннем кармане.

— Слава тебе, Боже! — прошептал Сионитл и устало добавил: — Я так до конца и не верил, что смогу найти дорогу… А иногда мне казалось… а вдруг все это просто сказки, и я веду вас неведомо куда…

— Ты молодец! — сказала Эдиан ободряюще, погладила его по плечу и поднялась с уступа, на который обессиленно присела. — Я пошла, Сионитл. Одна. Если у меня не получится, попробуй ты. У кого-то из нас должно получиться…

— Постойте, госпожа! — Сионитл вдруг перехватил ее руку с ключом, которой она уже потянулась к замочной скважине. — Я трус! Проклятый трус! Я вбил себе в голову, что я нечист, а вы чисты! Я отказался рисковать собой! Я пойду вместо вас!

— Перестань, ради Бога! — отдернула руку Эдиан. — Просто перестань! Сейчас не до этого! Я думаю, ты прав — я действительно никогда не мечтала о мировом господстве. Может быть… потому что я женщина. Может, еще почему-то! Но не мечтала. Это должна сделать я. И не вздумай меня останавливать, Сионитл. Иначе, — она улыбнулась, — мне придется усыпить тебя… или треснуть магией. Пожалуйста, не заставляй меня повторять эту… глупость.

Сионитл вздохнул и отошел.

— Вы делаете меня заложником моей совести, — сказал он. — Если вы не вернетесь оттуда, я никогда себе этого не прощу!

— А если не вернешься ты, то этого не прощу себе я, — лукаво улыбнулась Эдиан. От усталости улыбка, должно быть, была призрачная и неяркая. — И буду страдать всю жизнь. Уверена, ты предпочтешь страдать сам, а не заставить страдать меня. Подумай о других, Сионитл. Туда должен идти тот, у кого больше шансов.

Парень отвернулся, уперся рукой в стену и положил голову на локоть.

— Идите. И пусть ваш муж убьёт меня, если с вами что-нибудь случится.