Она провела пальцами мне по лицу – если бы не стазис, я бы точно клацнула зубами со всей силы, так, чтобы откусить эти мерзкие ледяные потные пальцы нахрен!

– Пусть тебя утешит мысль, что ты заняла место отца, и последуешь за ним прямо за Грань… о, вы непременно встретитесь там…, – старуха засмеялась каркающим смехом и сразу осеклась, закашлявшись – несколько капель крови упало на камни.

Чтобы ты сдохла прямо сейчас, тварь! Великий, услышь дочь свою!

Аю отошла на несколько шагов, с трудом шаркая ногами, и как будто стала ниже ростом – подол почти волочился по полу, и начала проверять внутренний круг сектор за сектором, сверяясь со свитком, который ей подал один из «пустых», повинуясь приказу.

Я пересчитала по-новой – в поле моего зрения стояло примерно пять «пустых» в форме старших учеников Кернской по кругу, трое наемников, которые так и сидели в стороне, но было сложно понять, куда они смотрят – лица скрыты глубокими капюшонами, и только черная вязь татуировок на руках, похожая на змеиную чешую, выдавала в них последователей Немеса.

Жрецы, переодетые наемниками? Мирийские исходники? Потому что ни один жрец Немеса не осквернит себя неосвященной одеждой.

– Знаешь, что чувствует человек, когда исполняется самая заветная мечта? Когда до мечты так близко, что уже можно дотронуться кончиками пальцев? – спросила Аю, проверив первый сектор и перешагнув на второй по кругу. – Радость? Счастье? Нет. Опустошение. О-пус-то-шение, – повторила она по слогам. – Когда ждешь так долго, внутри не остается места для других чувств. Пламя ненависти выжигает всё внутри дотла.

Старуха проверила и перешла на следующий сектор – ещё один шаг по кругу, и я не смогу видеть её, она окажется у меня за спиной.

– Поблагодари своего деда, когда встретишь за Гранью, – старуха шуршала свитками. – Если бы не он, ты бы не оказалась сейчас здесь. Как и твой отец тогда…Трибуну Блау следовало просто быть менее принципиальным… И тогда бы вполне подошли Вериди, – пробормотала она.

Аю перешла на следующий сектор, и теперь голос доносился из-за спины.

– Трибунал выносит решения общим числом голосов, – прошептала она мне в спину, и все волоски на шее встали дыбом, так много искреннего незамутненного чувства сумасшествия было в её голосе. –– Было трое на трое, и голос Трибуна Блау был решающим, – старуха длинно вздохнула, – что стоило быть немного менее принципиальным? Чуть более человечным, чуть менее похожим на тварь! – её голос взвился вверх на несколько октав – она почти кричала. – Но нет, Блау всегда гнут свою линию… пока не сдохнут.