Но сейчас силы он терял с каждым шагом, и даже злость на Ван-Дир-Го отступила перед нечеловеческой усталостью. Хотелось лечь и уснуть, с головой закрывшись — на несколько суток, чтобы сон напоминал обморок. В годы странствий Альен познакомился с одним рыцарем из Феорна; тот говорил, что солдаты именно так спят, вернувшись с войны.

Но его война не из тех, с которых возвращаются.

Ван-Дир-Го, не произнося ни слова, отодвинул бело-золотую полупрозрачную ширму и шагнул в сторону. На пару секунд Альен замер с ним рядом; до него долетало сбившееся дыхание раба, а его щёки по-прежнему пылали от стыда.

— Проходи, господин мой, — еле слышно выдавил Ван-Дир-Го. — Господину ничего не грозит. Недостойный никогда не простит себе.

Знает ли он, что «простить себе» нельзя в принципе?… Альен покачал головой и не стал отвечать.

Большая овальная зала напоминала приёмную Люв-Эйха: ковры, курильницы с благовониями, вышитые подушки… Никого из присутствующих отсюда не было видно. В стенной нише Альен заметил искусно сделанную статую кошки. Кажется, из полосатого оникса: Бадвагуру бы понравилось… Даже сейчас понравилось бы, несмотря изуродованное лицо и вывих. У Альена вновь свело скулы от ненависти, и он с усилием отвернулся от кошки.

По обеим сторонам от входа — у статуи и напротив — застыло двое дюжих рабов-охранников. Вероятно, они и сделали это с агхом, не тронув пальцем самого Альена. Поразительно точное исполнение приказов, северным наёмникам стоит поучиться…

Слишком много насмешек над тем, от чего тебе больно. Хватит.

На этот раз голос в голове походил на голосок Алисии. Ей не объяснить, что так проще… Всегда было не объяснить.

Когда Альен шагнул вперёд, ручища одного из охранников упёрлась ему в грудь. Он вздрогнул: разве рабам не запрещено касаться господ?… Ах да, он же теперь пленник.

— Сначала — поклониться, — неожиданно тонким и гнусавым голосом отрезал охранник. На лбу у него красовалась татуировка-солнце — знак короля. — Прародитель почтил этот дом своей благодатью. Поклонись трижды.

Трижды?… Отвращение Альена к подобным церемониям зашевелилось в груди вязкой массой. Он бы никогда не сделал этого, если бы в полной их власти, здесь же, не находился Бадвагур.

Он три раза поклонился в пояс, держа спину напряжённой и ровной, как положено при дворах. Ти'аргским леди в своё время это нравилось, однако вкусы миншийских охранников, видимо, изысканностью не отличались.

— Не так, — гаркнул другой раб — с лицом, исполосованным шрамами, и взглядом опытного убийцы. — В пол. Положено трижды коснуться лбом пола, по которому ступала благодать Прародителя, а затем поцеловать его.