Долгая война, ослабленные королевства и расшатанные троны, всё больший разгул теней Хаоса… О Хелт, как идеально ты всё рассчитала. Или позволила рассчитать за себя.

Зарёванный маленький Горо, сопли и грязь у него на лице… «Матушка, Альен обидел меня! Он всегда обижает других!..»

Безысходная обида Ниамор, её строго сведённые тонкие брови. «Почему ты отталкиваешь всех, кто хочет тебе добра? Ты останешься так один, совсем без друзей — и по заслугам получишь!..»

Вздрогнув, Альен обнаружил, что заваливается набок от усталости. Может, он не заметил дурманящего заклятия?… Комната плыла в лунной дымке, а Сен-Ти-Йи превращалась то в далёкую звезду, то в комок чёрной шерсти, который хочется пнуть.

— Иначе говоря, вы всё равно добьётесь своего, но позже?…

— Да, Альен. Твоя смерть сейчас никого не спасёт… Но и бесплатно я не вытащу тебя с плахи. По всем законам, королевским и магическим, тебя должны казнить. Так записано в свитках судьбы: Альен Тоури умрёт на Гюлее в последний месяц зимы. Чтобы спорить с ними, нужно внести плату. Ты и сам это знаешь, — Сен-Ти-Йи помолчала. — Одновременно она станет платой и за дорогу на запад. Быть может, русалкам достаточно золота боуги и нескольких капель крови — но не тем древним силам, которые я готова призвать для тебя.

Ну вот, кажется, и время пришло…

— И какова же она? Назови свою цену.

Сен-Ти-Йи ответила. Струнная музыка, тонкая и надрывная, потянулась снизу — наверное, королю не спится… Ужасно вовремя.

Альен покачал головой.

— Я не могу. Это исключено.

Сен-Ти-Йи, казалось, и не ждала другого. По-прежнему спокойно она смотрела на него, темнея морщинами скуластого чужого лица.

— Тогда не плати никакой. Тебя ведь никто не принуждает.

— О да, — Альен хмыкнул. Такая «добровольность» — это, наверное, слишком тонко для его понимания…

— Да, — серьёзно повторила она. — В жизни вообще всё делается добровольно. Во всех углах Мироздания смертные добровольно поднимают бунт или остаются рабами, живут или прощаются с телом. Правят или приспосабливаются. Думают или таскают камни. Разве это не твоё мнение, Альен Тоури?

Он вздрогнул. Слова о мыслителях и каменщиках — почти в точно такой же формулировке — были в одном из его подростковых дневников. Соринка из горстки неглупых мыслей, которые невесть как просочились туда.

— Я не стану играть фразами. Мы говорим не о том.

— Мы говорим о тебе, — заметила Сен-Ти-Йи и села с ним рядом. Софа еле прогнулась от её птичьего веса. — Сейчас именно это и важно. Ты определяешь исход боя, Альен Тоури. Ты отряд в засаде: он ждёт, пока битва достигнет пика, и потом решает всё. Главное — угадать момент. Ослабить струну до того, как она порвётся.