Да неважно, откуда. Просто знает, и всё. Может быть, Альен рассказывал.

Молчание было вокруг — тишина жуткая, как будто все миры умерли разом. И Тааль была в самом сердце этого молчания.

И как вести свою личную битву.

Так просто, что Тааль могла только удивляться — легко и мягко, как делала теперь всё. На такую простую, понятную вещь не мог решиться никто в Обетованном, кроме неё. Даже Альена, Повелителя Хаоса, не хватило. А она почему-то смогла, и теперь целая вечность в её власти.

«А на самом деле — океан. Я вдруг осознал, что я посреди воды, и до земли, до камней, городов, деревьев — не доплыть самому. Что в шаге от меня плещется что-то огромное и ужасное, от чьей воли почему-то зависит моя жизнь… Нелепо и страшно. Это было в первую, кажется, или вторую ночь на корабле. Потом я привык. Не знаю, как Фиенни мог плавать всю жизнь… Хотя нет, знаю — в итоге это затягивает».

Полный покой и свобода, вот что это такое. А совсем не «огромное и ужасное».

— Альен, прошу тебя… Пожалуйста…

И…

Нет больше в ней любви, нет земной жизни, нет боли.

Тааль улыбнулась: ей вдруг стало легко. Она поступит именно так, как, сами того не понимая, посоветовали ей боуги под Холмом. Она сделает то, что должна была сделать всё это время. Как больно, и сладко, и странно от этого выбора, от этой петли в высоте!..

Нет учителя, нет отца, к которому можно прийти и задать главный вопрос — сотни, тысячи одинаково главных вопросов! — положив на колени голову… «Ты не сын мне больше, Альен. Мне не нужен сын-гордец, сын-чернокнижник, который отказывается от чести носить свой титул. Клянись, что ноги твоей не будет в этом замке, пока я жив!» Краснотой налившееся лицо, покрасневшая от слёз Алисия, отвернувшиеся братья — точно так же, как он вчера отвернулся от Ривэна, который всего лишь хотел быть рядом, помочь… Вор, лучше многих лордов умеющий отдавать и дарить.

Альен поклялся тогда, но не сдержал свою клятву. Одна из немногих клятв, которые он не сдержал; и сегодня их список пополнится.

— Потому что я знаю, что ты задумал, — Турий побледнел, так что его глаза казались ещё темнее и грустнее, чем всегда. Альен вздохнул, завёл руку за спину и достал меч. — Я понял это, как только узнал, что ты улетел в Молчаливый Город… Тааль-Шийи говорила мне, что там живёт тень твоего учителя. Ты посоветовался с ним и поэтому намерен впустить Хаос в Обетованное? Отвечай!

«Так вот что это такое». Вот что, наверное, пытался сказать старик Фауран, когда посылал её к Алмазным водопадам — наверняка зная, что там она не найдёт исцеления для Делиры. Вот о чём шептали пески в Пустыне и злобный Хнакка. Вот что мельком увидела мать, когда в муках исторгла из своей плоти поражённое проклятием яйцо.