Магический фон, он же стержень и основа любого мира представлял из себя поток вечнотворящей силы, пронизывающей миры. Создающей миры. Разрушающей миры. Этакое бесконечное кипение, в котором поднимаются вверх пузырьки воздуха; каждый пузырёк — мир, один из бессчётного множества вероятностей.

Поток содержал в себе Триаду высших сил и Квадрат сил стихийных. Как правило, один человек не мог объять необъятное и старался развивать то, к чему у него с рождения были склонности. Но если стихии можно было подчинить себе по мере обучения, то с Высшими силами фокус не получался, они требовали инициации. Безоговорочной и полной. В Небесном Крае, к примеру, практиковали инициацию Светом, и это создавало серьёзные неудобства в виде недостатка двух других компонентов Триады.

Хрийз отложила пишущий предмет, помяла пальцами уставшую кисть. Отвыкла писать, да. Там, дома, всё больше по клавиатуре или пальцами по сенсорному экрану… где они теперь, клавиатура и экраны?.. а здесь всё по старинке, ручкой. Благо ещё, что не гусиным пером!

Из библиотеки Хрийз вышла поздно, унося с собой исписанную с двух сторон тетрадь. От общего объёма написанное составляло мизерную часть, учитывая, что припадать к граниту науки придётся не каждый день с рассвета до заката, к концу года сделать конспект двух книжищ — проще повеситься, а копировальных аппаратов здесь не было. То ли не придумали ещё, то ли из принципа не строили. Библиотекарь искренне не поняла вопроса. После долгих объяснений, немного вникнув в суть, возмутилась: это тебе не фабричное производство сукна, это — Книги! К которым надо со всем уважением. То есть, сидеть, читать, от руки переписывать, всё.

В Жемчужное Взморье Хрийз вернулась последним рейсом, в полной темноте. Пустой причал встретил холодным ветром и тишиной, рейсовый катер зашёл в поселение ради одного-единственного пассажира, девушка сошла с него в гордом одиночестве.

Немного страшновато было идти одной, сквозь танцующие под оранжевыми фонарями сухие искры редких снежинок. Со стороны моря задувал ветерок, Хрийз машинально повернулась к нему спиной. И коротко выдохнула: ей открылась картина потрясающей красоты.

Жемчужное Взморье сверкало в зимней звёздной ночи как новогодняя гирлянда. Яркие полотнища северного сияния призрачными реками текли с гор, расплёскивались по крышам невесомым пылающим полотном…

В душе всколыхнулась волна забытой памяти: густой хвойный запах и оранжевые, как физиономии моревичей, мандарины, вафельные шоколадные конфеты, подвешенные к колючим зелёным ветвям, яркие стеклянные шары, гирлянды из крупных, в ладонь, звёздочек… 'Ёлочка гори!' Детская песенка, старые рисованные мультики про смешного волка, наглого зайца и троих из Простоквашино, домашний торт в духовке, хлопушки-конфетти, армейская сигнальная ракета, с визгом взлетевшая в чёрное звёздное небо…