Сиреневому Берегу не было знакомо зимнее новогодье. Год начинался здесь весной, в светлые ночи, когда солнце сходило с неба лишь ненадолго. Потом начинался Парад Лун, длинное летнее время, когда все четыре ночных светила одновременно находились на небе. После Парада устанавливалась осень…

Хрийз нашла причал домовладения семьи Црнай, вон он, слева, фонари на нём синие… Обратно на набережную, затем по самой набережной, — вымерзнешь как мамонт, несмотря на тёплую одежду: холода встали суровые. Мысль пришла сумасшедшая — взять да и пройтись по морскому льду. А что? Крепко замёрзло, грузовые снегоходы вон выдерживает! По гипотенузе путь короче.

Хрийз осторожно спустилась на лёд. Ветер слизал с него снег, и лёд таинственно светился синим. Фонари бросали на него оранжевые блики. Подо льдом таинственно светились огни подводной части поселения, двигались какие-то тени; у дна очевидно было существенно теплее, чем на поверхности. Хрийз подняла капюшон и пошла себе потихоньку, увлечённо разглядывая рисунок подводных улиц у себя под ногами.

Лёд не был однородным, он состоял из спаянных друг с другом крупных льдин. Хрийз помнила, как качались на волнах эти льдины. Потом их стянуло между собой прозрачными скрепами.

Острым уколом ужаса пришло чувство тревоги. Хрийз вскинулась. И обмерла. Из-за ветра, к которому приходилось всё время поворачиваться спиной, чтобы не бил в лицо, девушка забрала намного левее, чем было надо. Задумалась, шла долго, не замечая, что уходит фактически в открытое море. До причала домовладения Црнаев теперь было не просто далеко, а очень далеко! Плохая это была идея, спрямить дорогу, очень плохая. Хрийз понемногу начала осознавать, насколько.

Скалистый берег понижался, отворачивал в сторону. И там, между льдом и камнем, что-то двигалось. Девушке очень не понравилось, как оно двигалось. Какая-то живая чёрная лента…

И она приближалась.

Ветер стих внезапно до полного штиля. Над застывшим морем плыла неподвижная звенящая тишина со вкусом нереальности. Оставшиеся по левую руку огни Жемчужного Взморья давали мерцающий призрачный отблеск. Таинственная тёмная лента, выгнутая правильным полукругом, приближалась неспешно, беззвучно. Хрийз щурила слезившиеся глаза, пытаясь рассмотреть, что же это такое несёт прямо к ней. Пыль? Ага, зимой, в море. Хотя, если эту пыль сдуло с берега… Но если сдуло, тогда где же ветер?

Дохнуло в лицо слабым запахом взопревшей шерсти. Уши уловили отдалённый звук, пока ещё тихий, на пределе слышимости. Полувой-полулай, торжествующая песня хозяев зимы.