Огонь вспыхивал и метался, и яркие пятна, которые он отбрасывал на стены, казались чернее теней. Ночь перевалила за середину, но рассвета ещё не намечалось.

Стукнула дверь, и вошёл Феликс.

— Представляешь! — он явно был в куда более радостном настроении, чем когда уходил. — Нонине…

— Её больше нет, — спокойно сказала Лаванда.

— Да, — подтвердил Феликс удивлённо. — Представляешь, против неё вышел отряд одного из блокпостов. Да и вообще, люди почему-то… — он осёкся, по лицу пробежала догадка. — Подожди, так это ты её…

— Я её записала, — проговорила Лаванда, в прострации глядя в стену напротив.

— Так это же… — растерянно начал он. — Так это же чудесно! Это же просто замечательно.

— Да, — кивнула она. — Это замечательно. Ты даже не представляешь, насколько это замечательно. Всего лишь записать имя — одно только имя — и этого человека не будет, даже кем бы он ни был и где бы он ни был. Я могу так записать кого угодно… вообще кого угодно! Только одно моё движение — и всё. Понимаешь, как это круто? — в глазах её вспыхнуло зарево. — Понимаешь ты, какая это власть, Феликс? Понимаешь ли, что такое эта власть…

Он взглянул на неё в недоумении и с тревогой.

— Лав… С тобой всё в порядке?

Она будто очнулась, захлопала глазами, приходя в себя.

— Да, всё нормально, — ответила она уже обычным своим тоном. — Всё хорошо. Не бери в голову.

80

80

Золотое солнце лилось с голубеющего наверху залива, проходило через пласты стекла и разбивалось о столики кафе. Тёплый, поздне-майский воздух витал всюду, в нём было уверенно и радостно.

Компания устроилась за одним из столиков. Здесь собрались многие из тех, что часто светились на сходках, в основном бывшие гужевцы, хотя не только. Феликс был весел, беспрестанно шутил — в тему и не очень. Впрочем, сейчас всё было в тему, ну, или казалось таким.

Не присутствовали тут Гречаев и Вайзонов: у них как раз шло очередное заседание временного правительства.

— Интересно всё-таки, что это тогда было, — Феликс водил пальцем по ободку фужера, отчего тот тоненько визжал. — Почему они пошли против неё? Какое-то временное помутнение?

Виталий Рамишев с улыбкой пожал плечами.

— А почему ты не допускаешь, что они могли просто перейти на нашу сторону?