Зрелище казалось ужасным еще и потому, что не залитая кровью часть жилища Мендоза просто поражала своей аккуратностью и чистотой. Несмотря на скромный достаток, вынуждавший семью снимать квартиру в квартале бедных, здесь царили уют и порядок. Все блестело и сияло, словно бросая вызов оставшимся за порогом замусоренным улицам, загаженным парадным и заплеванным лестничным клеткам.

Отец Стефан снял шапочку и вошел в общую комнату, перегороженную на две половины сервировочной стойкой. Помещение было переполнено полицейскими в форме и в штатском и экспертами, всего их было не менее дюжины. Священника удивило странное поведение людей: несмотря на то что многие уже явно завершили свою работу, никто не спешил уйти. Разговаривали все почему-то шепотом, и вид у всех был таинственный.

Практически работал лишь один детектив: сидя за обеденным столиком рядом с женщиной лет сорока с лицом мадонны, он задавал ей вопросы, записывая ответы в протокол. Женщина, по всей видимости, миссис Мендоза, пыталась отвечать более-менее связно, но ей это плохо удавалось, она то и дело поглядывала на мужчину, приблизительно ее возраста, скорее всего супруга, отрешенно расхаживающего взад и вперед по комнате с ребенком на руках. Это был миловидный мальчик лет шести с густыми черными волосами, которые отец постоянно поглаживал, успокаивая сына и убеждаясь сам, что тот жив и самое страшное не случилось. Видно было, что оба они только что пережили сильнейшее потрясение.

— Отец Вайцежик? — спросил один из одетых в патрульную форму полицейских, и все его коллеги тотчас же замолчали. Отцу Стефану никогда раньше не доводилось видеть такое выражение на лицах устремивших на него свои взоры людей: казалось, они ждали от него какой-то волшебной фразы, которая пролила бы свет на тайны бытия и загадку смысла жизни.

«Что здесь происходит?» — с тревогой подумал отец Стефан.

— Прошу вас пройти со мной, — сказал полицейский.

Стягивая на ходу с рук перчатки, отец Вайцежик прошел следом за ним в уютную спальню, где увидел сидящих на кровати Уинтона Толка и его напарника по дежурству. Затем провожатый вернулся в жилую комнату, притворив за собой дверь.

Толк сидел, упершись локтями в колени и спрятав лицо в ладонях. При появлении отца Вайцежика он даже не поднял голову, чтобы поздороваться.

Второй полицейский вскочил с кровати и назвал свое имя: Пол Армс. Как и предполагал отец Стефан, это был напарник Уинтона.

— Мне думается, Уинтон вам все сам расскажет, — растерянно пробормотал он. — Не буду вам мешать. — И он тоже вышел из спальни.