– Да уйдем, сейчас уйдем отсюда, – попытался успокоить ее Кравцов. – Только взгляну вполглаза, что они тут раскопали.

От траншеи остро пахло свежей землей – словно здесь разрыли не суховатый суглинок, а самый натуральный чернозем, богатый перегноем. Вновь включенный фонарь затеплился еле-еле. Кравцов долго всматривался в непонятную кучу на дне раскуроченного ящика. Потом перевел гаснущий луч чуть в сторону. Тени сместились. Стал виден светлый шар черепа. Ящик оказался гробом.

Реакцию Кравцов продемонстрировал нетипичную: рассмеялся глухим, безрадостным смехом.

Он наконец вспомнил.

11

– ПИ-НЕ-ГИН, – по слогам произнес Кравцов. – Точно, его звали Пинегин… А я-то гадал, где слышал эту фамилию…

И добавил без всякого перехода:

– Пожалуй, пора мне проснуться.

Ада – совершенно равнодушная ко всем недавним находкам – повернулась к нему. В темноте не было видно, но наверняка посмотрела вопросительно. Однако так ничего и не сказала.

Кравцов пояснил охотно и радостно:

– Ничего этого на самом деле нет. НИЧЕГО. Я просто-напросто сплю. А мое подсознание выстраивает декорацию – в мельчайших деталях, вплоть до газеты «Правда» времен перестройки. Воплощает услышанную много лет назад историю о трех работягах, наткнувшихся на могилу немецкого офицера. И не поделивших что-то ценное, лежавшее в гробу. Одного рабочего нашли в траншее – убитого. Двое других бесследно исчезли. И участковый долго потом ходил по Спасовке, расспрашивая: не был ли кто знаком с человеком по фамилии Пинегин – так звали погибшего. Я тогда здесь не жил – сдавал выпускные в городе. И услышал историю позже, через месяц, обросшую фантастическими слухами. А теперь сплю. И все это вижу. Видишь, как все просто. Даже смешно…

Ему действительно было смешно. И он рассмеялся.

Аделина наконец разлепила губы.

– Значит, я – всего лишь твое сновидение? – спросила она нехорошим голосом.

Кравцов кивнул, не прекращая смеха. И тут же в его лицо хлестко впечаталась ладонь девушки. Боль отрезвила. Ситуация перестала казаться смешной. Но и признавать ее за реальность Кравцов по-прежнему отказывался. По счастью, в памяти всплыл способ, уже принесший избавление при схожих проблемах. Кравцов, долго не раздумывая, шагнул к трактору и вмазал по дверце сильнейшим нокаутирующим ударом.

О-о-о-у-у-й…

Суставы пальцев пронзила вспышка боли. На дверце осталась глубокая вмятина. Больше ничего не изменилось.

– Пойдем отсюда, – мягко сказала Ада. – Если это и сон, то не твой. Надо выбираться.

И они пошли. Напрямик, не выбирая дороги. Не рассчитывая уже куда-то выйти, – просто чтобы уйти. Но далеко уйти не получилось…