18

– А выбор? Выбор есть всегда!

– Друг мой. Это иллюзия. Никакого выбора нет и никогда не было. Все предопределено. Если вам суждено стать ферзем, то вы им станете, а если суждено быть съеденной, то вас съедят!

Разбудил его какой-то шум. Глянул на часы – двенадцать. Поздновато, но ощущение, будто переспал лишку, отсутствовало. Интересно, откуда доносятся звуки? Ведь обычно в это время за окном тишина. Иван прислушался. Странный какой-то шум. Словно на футбольном матче. Хохот, свист, возмущенные вопли… Что, собственно, происходит?

Наш герой наскоро плеснул в лицо пару горстей воды. Есть не хотелось, и он стал одеваться. Футболка была выстирана, а джинсы вычищены, кроссовки тоже сверкали чистотой. Мысленно поблагодарив добрую Фросю, которой, кстати, в доме не наблюдалось, Иван вышел во двор и сразу же обнаружил источник разнородных звуков. Улица, на которую выходил фасад дома Фроси, была запружена народом.

«Опять гуляют, – без особого удивления подумал Иван, уже привыкший, что верхнеоральцы по своей ментальности напоминают жителей Рио-де-Жанейро. – Интересно, по какому случаю?»

Ему показалось, внутри толпы что-то происходит, однако пробиться в ее центр не имелось никакой возможности. Тогда Иван, не долго думая, залез на нижнюю ветвь громадного тополя, росшего в палисаднике у Фроси. Отсюда была прекрасно видна и сама толпа, и то, что творилось в ее недрах. А творилось там вот что. В самой гуще людской массы, состоявшей преимущественно из ребятишек самых разных возрастов, пожилых женщин и каких-то мужичков потертого обличья и непонятного занятия, имелось небольшое открытое пространство, на котором находилась двухколесная тачка. На тачке сидело странное существо, по-видимому, женского пола, причем абсолютно голое, однако покрытое неким желтовато-белым составом, то ли краской, то ли кремом. Тачку тащил мужчина, опять же обнаженный, но тоже покрытый какой-то дрянью, но не белой, а скорее черной, с прилипшим к этой дряни пухом и перьями. Иван напряг зрение, и к своему величайшему изумлению, узнал в женщине ту самую даму, жену майора Плацекина, которая намедни допрашивала его в съезжей. А мужчина, тащивший тачку, оказался тем самым старым, усатым казачиной, которого Плацекина называла дядей Колей.

Иван не поверил своим глазам. Что, черт возьми, происходит?!

Для выяснения обстоятельств дела он спустился с ветки и потребовал прояснить ситуацию у первого попавшегося мальчишки лет тринадцати.

– Революция у нас сегодня, – сообщил паренек и потер конопатый нос.

– Кого же свергли? – старясь не улыбаться, спросил Иван.