Дженкс не отпускал склянку, и я сдалась. Тяжело дыша, он наклонил ее, и медленная лавина из меда прокатилась в его горло.

– Мне нужно напиться, чтобы вообразить, что ты в моем п-пне, – пробормотал он, проглотив. – Одетая в платье Джи. И маленький пушистый мужчина рядом с тобой.

Прищурившись, он пригляделся поближе.

– Пирс! Тинкин ты сын. Что ты делаешь в моем кошмаре?

Застрекотав крыльями, Дженкс начал стремительно заваливаться.

– Рэйчел, берегись! – воскликнул Пирс, рванув вперед, чтобы поймать его в самый последний момент. Со свистом рассекая воздух, он упал на меня, прижав к полу.

– Святое дерьмо, Дженкс, – сказала я, ерзая, чтобы пролезть между двух мужчин и застряв из-за платья Джи, когда поднялась на ноги. – Ты тяжелый.

– Осторожно, крылья! – невнятно пробормотал Дженкс. – Фэйрийская вонючка, что-то я себя нехорошо чувствую.

Дрожа, я наблюдала, как Пирс помог ему сесть на скамейку и накинул на плечи одеяло из жесткого шелка. Пригнувшись, колдун заставил пикси посмотреть на него.

– Давно ты уже в таком состоянии, старик? – спросил он.

Затененные челкой покрасневшие зеленые глаза Дженкса сфокусировались под волосами.

– Вечность.

Он поднял свой пузырек и, отсалютовав, выпил еще немного. Мне не нравилось видеть его таким, но, возможно, лишь из-за того, что он был пьян, он был еще жив. В волне узнавания я поняла, что его сужающаяся книзу склянка – это сломанная лампочка, из которой удалили нить накала.

Пирс выражал глубокое сочувствие и участие, стоя и глядя вниз на Дженкса.

– Пора протрезветь, мужчина пикси. Рэйчел хочет поговорить с тобой.

– Я не мужчина, я подонок, – невнятно произнес Дженкс. – Матти. О, моя Матти.

Его голова опустилась, и немного пыльцы выступило у него на глазах.

– Она мертва, Рэйч, – сказал он, и мое сердце вновь разбилось. – Она мертва, а я нет, – посетовал он, когда я опустилась на колени и обняла его, у меня из глаз тоже покатились слезы.

– Это неправильно, – бормотал он. – Я должен быть тоже мертв. Я уже мертв внутри.

– Это не так, – сказала я, крепко сжимая его.