«Это того стоило. Вся копоть этого стоила».

– Она хотела, чтобы ты жил. Дженкс, пожалуйста. Я знаю, ты любишь ее, но она хотела, чтобы ты жил.

– У меня ничего не осталось, – покрасневшие глаза встретились с моими, когда он откинулся назад. – Ты не понимаешь. Все, что я делал, я делал для нее. Все.

Его голова упала, и он затих. Пальцы разжались, и пузырек с медом ударился об пол.

Пирс подхватил его, прежде чем мед успел разлиться, и отставил в сторону. Вот так быстро Дженкс уснул.

– Хочешь, вынесем его наружу? – спросил Пирс. – Кери сплетет проклятие, делающее его большим, и ты сможешь за ним присматривать.

Дженкс сделал медленный вздох, его медовое оцепенение давало ему передышку. Я медленно встала и посмотрела на него вниз.

– Нет. Он никогда не простит мне этого. Давай дадим ему проспаться.

– Матти, – промямлил Дженкс. – Не покидай меня. Пожалуйста…

Я опустила Дженкса на покрытую мхом скамейку, у меня в груди было тяжело, когда я направилась к столу около очага и села туда, где, должно быть, тысячи раз сидела Маталина. Я поставила локти на стол и опустила голову на свою руку. Ничего не говоря, Пирс присел у огня.

Чувствовала я себя ужасно. В лучше случае Дженкс должен был проснуться через пять минут. И на этот раз он будет трезвым.

– Я совершаю ошибку? – прошептала я.

Пирс поднял голову, его взгляд был направлен на кочергу для очага, пока он пытался сообразить, что это такое. Я также не могла вспомнить тонкий кусок жесткого пластика, но была уверена, что видела его раньше.

– Я не знаю, – просто сказал он. – Самоубийство – это грех, но судить Дженкса по человеческой или ведьмовской морали неправильно.

– Он так сильно ее любил, – сказала я. – Но у него впереди вся жизнь. Он может снова научиться любить. Может, пикси женятся на всю жизнь, потому что их жизнь слишком коротка для второго шанса.

Пирс вздрогнул до кончиков пальцев ног, все еще склоняясь над огнем.

– Спроси у него, чего он хочет.

Его голубые глаза метнулись к начавшему храпеть Дженксу.

– Когда он будет трезв, – добавил колдун.

Я посмотрела на уклон солнца, гадая, как этот день закончится.