— Как ты их повезешь? Тяжело ведь…

— Не впервой. Каждый блин упакую в отдельный пакет, а потом свяжу багажными ремнями. Они у меня всегда с собой. Главное, поверхность не покарябать, чтоб узор хорошо просматривался.

— Надолго их тебе, Боря, хватит?

— Запас не тяготит…

Охотники находились на уровне крыши гостиницы, и башенки закрывали панораму замерзшей реки, а там, дальше, пологий берег, скучно растянувшийся по низине. Зато здесь, прямо над ними, гордо возносилась тайга, не обращая внимания на копошащихся у ее изножья людишек.

Площадка, на которую они взобрались по узкой и неудобной тропинке, оказалась неожиданно просторной и утоптанной.

— Вам надо было сквозь дом пройти, — сказал Ваня, указывая на небольшие воротца в торце здания.

— Так и собирались сделать, но вас увидели, заспешили.

— По плану здесь должны быть теннисные корты, пояснил Алексей. — Вот почему убраны деревья. Всего несколько стволов, молодняк.

— Эта сосна молодняк? — с сомнением спросил Щербаков.

— Кое-что в возрасте. Тайга-то, вот она.

— А я бы с них штраф содрал за деревца. Чего жалеть их, буржуев?

— А сам ты не буржуй? — тихо спросил Ал.

— Буржуй, — согласился Щербаков. — Но я иной, я советской закваски, то есть работяга. Совсем, как Гришаня, — он указал на рабочего.

Гриша в это время отбросил сигарету, сплюнул в снег и с отвращением посмотрел на свою пилу.

— Что, Борис Васильевич, еще пилить будем? — спросил он.

Борис Васильевич предупреждающе поднял палец, мол, погоди, Гришаня, я тут кое-чего заметил, и он, балансируя руками, помчался по сосне. В конце, у ее верхушки, высовывался из сугроба ворох каких-то бревен. Не добежав буквально двух метров, Щербаков потерял равновесие, спрыгнул на наст и… пропал. Сгинул! Точно сквозь землю провалился.

Ваня не успел опомниться, а Ал уже был в том месте. И правда, в снегу зияла черная дырка. И думать не стал, солдатиком нырнул следом. Приземлился моментально, на ноги. Погреб оказался неглубоким — в полтора человеческих роста. Борис Васильевич откатился в сторону, уже поднимался, и Ал с удовольствием выслушал спич, сказанный с четким мхатовским произношением.

— Ты цел, Боря? Думаю, если материшься, цел.

— Куда это меня занесло?