Неожиданно вся боль ушла. Он увидел ее. Наконец-то, смерть соизволила прийти за ним. Вздохнув, Марк выпустил длинные когти и вырвал себе сердце. Разбитое, он хотел отдать его ей.
– Идиот! – бросился к нему Оуэн.
На этот раз он успел. Засунул еще бьющееся сердце обратно в развороченную грудь и прижал ладони, призывая Силу. Пачкая дорогой костюм кровью брата, творил Заклятие Нитей Судьбы, возвращая Марку жизнь. Не желая отпускать его, чтобы тот начал жить заново, забыв обо всем, что произошло.
Марк неохотно открыл глаза, пошевелился.
– А, очнулся, идиот! – спросил его кто-то, и он тут же получил сильный удар в челюсть.
– Не смей больше тратить мою Силу на твое тут воскрешение из мертвых! – пригрозил ему Оуэн, сердито потряхивая ушибленной кистью. – Я и сам могу тебя убить! Так что не искушай меня!
46 глава
46 глава
Она слушала, как плачущий голос скрипки жалуется на свое одиночество, как присоединившийся к ней контрабас уговаривает скрипку не плакать; утешая своим низким, густым баритоном, он обещал ей, что все будет хорошо. И сладко щемило в груди от прозрачной грусти их голосов, и на глаза наворачивались слезы. Она знала – так грустит сердце, когда хочет любить. А мелодия, обретавшая многозвучие и страсть, набирала силу и вела ее туда, где на другой стороне ждал он.
– Идем со мной! Я отведу тебя в рай!
Теплый, бархатный – это был голос любимого. Он звал ее. И дорога к нему была усыпана нежными нефритовыми лепестками. Но она медлила, почему-то ей было жаль топтать ногами эту хрупкую красоту.
– Доверься мне! Я один могу утолить все твои печали! – протягивая руку, продолжал звать он.
Она сделала шаг и вскрикнула от ужаса. Под лепестками была пустота…
Инна проснулась от собственного крика. Села на кровати, прижала ладонь к груди, пытаясь унять испуганное биение сердца. С тревогой посмотрела через комнату на диван. Не разбудила ли своим криком дочь? Но нет! Слава богу, Аришка крепко спала, набегавшись за день, как и полагается восьмилетнему ребенку. Возле дивана, на полу шевельнулась тень. Желтым фосфором в темноте настороженно сверкнули глаза.
– Малыш… – тихо позвала она.
Крупная немецкая овчарка с хрустом зевнула, откликаясь на зов хозяйки. Через минуту влажный нос ткнулся ей в ладонь.
– Хорошо… Малыш, хорошо… – успокаивая скорее себя, Инна несколько раз погладила лобастую голову.
Пес запрыгнул на кровать, вытянулся рядом.
– Этот сон ничего не значит… Всего лишь сон… – убаюканная тихим собачьим сопением, пробормотала она, засыпая снова.