— Вижу, какая выходит картина — Женщина отвернулась от него прежде, чем он придумал ответ. — Ясно как день. Вы все слишком перепугались, чтобы выкурить их из своих нор, верно?

По комнате вновь прокатился виноватый шепот, люди опять качали головами.

— Вы будете сидеть тут, и пусть твари пожрут всех ваших женщин.

Хорошее слово «пожрут». Производит гораздо большее впечатление, чем «съедят». Элеонора остановилась для усиления эффекта. Потом мрачно добавила:

— Или того хуже.

Хуже, чем пожрут? Что же может быть хуже?

— Да мы не дадим этим дьяволам прикоснуться к вам! — заявил Паккард и с некоторым затруднением поднялся на ноги. Он обратился к присутствующим, слегка покачиваясь: — Мы поймаем дерьмоедов и линчуем их.

Его призыв не слишком воодушевил мужчин. После приключения на Главной улице шериф явно терял доверие избирателей.

— Осторожность — лучшая доблесть, — прошептал Дэвидсон себе под нос.

— Сколько вокруг лошадиного дерьма, — заметила Элеонора.

Дэвидсон пожал плечами и прикончил виски. Никто не подлил ему. Он вспомнил, что должен благодарить небо за свое спасение. Но все его планы сорвались. Ему нужно добраться до телефона и нанять автомобиль или заплатить кому-нибудь, чтобы его подбросили. Здешние «дьяволы», кем бы они ни были, не его ума дело. Он с интересом почитает о них в «Ньюсуик», когда вернется к себе и расслабится с Барбарой. Теперь же он хотел одного — покончить с делами в Аризоне и поскорее уехать.

У Паккарда, однако, были свои мысли на его счет.

— Ты свидетель, — сказал он, указывая на Дэвидсона — Как шериф этой общины, я приказываю тебе оставаться в Уэлкаме до тех пор, пока я не удовлетворюсь твоими показаниями.

Странно было слышать официальные речи из этого слюнявого рта.

— У меня дела… — начал было Дэвидсон.

— Пошли телеграмму и отложи дела, мистер занятой Дэвидсон.

«Этот тип испортит мою карьеру», — подумал Дэвидсон. Но Паккард представлял закон, и с этим нельзя было поспорить. Он кивнул как можно более покорно. Позже, когда он будет дома, в тепле и безопасности, он подаст в суд на этого местечкового Муссолини. А сейчас разумнее послать телеграмму, и пусть деловая поездка рушится окончательно.

— Так каков ваш план? — требовательно спросила Элеонора у Паккарда.

Шериф надул щеки, багровые от виски.

— Мы разделаемся с дьяволами, — провозгласил он. — Неси ружья, женщина.