Иногда небрежно отброшенная книга падала на пол, и молодая, модно одетая продавщица, курившая возле окна, говорила громко и немного нервно:

– Осторожней, дедушка. Культурней.

Снимая старомодные очки в роговой оправе, Бустрофедон сокрушался:

– Эх, доченька, эх, внученька! Тебе ли говорить насчёт культурки? Ты вот стоишь возле форточки, куришь, как эта, неощипанная курица. И не стыдно тебе?

– Только не надо хамить, – спокойно отвечала продавщица. – А то я позову охрану. Ясно?

– Мне практически всё давно уже ясно в этом подлунном мире, – бухтел старик. – И только одно непонятно. Где бы мне найти этого чёрта Мистимира? Ты, дочка, не подскажешь?

Продавщица выбросила окурок за окно.

– Я и сама хотела бы увидеть короля.

– Король? Хэ-хэ. – Презрительно оскаливая острый зуб, похожий на перо от золотого Parkera, старик чуть не плюнул под ноги. – Короля играет свинство.

– Почему? Какое свинство? – удивилась продавщица.

– Да хотя бы вот это… – Дед-Буквоед вдруг сунул руку в книгу, будто в шкатулку, и вытащил оттуда пачку презервативов. – Видишь, доченька? Видишь, как он народ надувает? Тут должны быть шары. Первомайские. А у него какие-то бычьи пузыри.

Продавщица смущённо опустила глаза, а Дед-Буквоед, всё больше мрачнея, иногда вытаскивал из книги что-нибудь такое ароматное, такое лицеприятное – продавщицы визжали и нос воротили. А старик, непонятно чем довольный, уходил в другую книжную лавку или какой-нибудь другой книжный магазин, где было много всякого печатного «добра» как в кавычках, так и без кавычек.

Поначалу подслеповатые глаза Деда-Буквоеда восторженно и молодо блестели за стеклами старомодных очков, когда он прикасался к новым изданиям, пахнущим типографской краской. Но очень скоро огонь восторга пропадал. Бустрофедон снова хмурился, шурша страницами новых изданий.

– Классика – это чудесно. Прекрасное никогда не стареет. Но вот эти ляпы – куда это годится! – Он чёрным ногтем пощёлкивал по новенькому томику стихов Сергея Есенина и читал молоденьким продавщицам: – «Ах, метель такая, просто чёрт возьми! Забивает крышу белыми гвоздями…» Ну, разве так можно?

Продавщицы не понимали его.

– А что такое, дедушка?

– Как это – что? – возмущался Дед-Буквоед – Руки мало вырвать сволочам! У Серёги-то совсем другое слово. Тут не «гвоздями», нет! – уже кричал старик, размахивая сухим кулаком как молотком. – «Гвоздьми»! «Гвоздьми!» Вы слышите разницу?

Ах, метель такая, Просто чёрт возьми! Забивает крышу Белыми гвоздьми.

Молоденькие фифочки кривились.