Полковник хотел застрелиться, но патроны давно закончились, он всё израсходовал на расстрелах, он выполнял команду: патронов не жалеть.

3

Утром полковнику доложили: какой-то старик, представитель «Издательского дома», настойчиво напрашивается на приём, собирается книжонку сочинить о героях последней Гражданской войны. В первую минуту Бычий Глаз, страдающий мигренью от бессонницы, набычился и жарко засопел, собираясь послать к чёртовой матери этого представителя. В первые дни после победы он бы ещё согласился потрепаться на эту тему, а теперь, когда он вставал по утрам и видел свои руки по локоть в крови – после кошмаров, душивших во сне! – когда он эти руки не мог отмыть ни мылом, ни песком, хоть кожу соскабливай. О каком геройстве он теперь будет рассказывать?

И покуда полковник пыхтел и сопел, собираясь отдать распоряжения, представитель издательства умудрился как-то прорваться через кордоны и просунуть голову в дверь.

– Брат, – заверещал старик, которого сзади, за дверью, должно быть, держал ординарец полковника. – Я по поводу вашего брата Ивана…

Полковник вздрогнул и даже встал.

– Пропусти! – приказал Бычий Глаз.

Аудиенция была короткая, но продуктивная. Никакую книгу ни про каких героев последней Гражданской войны старик писать не думал. Старик предложил ему кое-что почитать на досуге.

– Это ваш брат написал. Златоуст. И он же – Король Мистимир.

– Не понял. Ванька, что ли, король?

– Так точно. Полковник оторопел.

– Так это он, что ли, воду мутит на этом… на книжном фронте?

– Его заставили. Вот как раз по этому вопросу я и пришёл… У них сговор, понимаете, господин-товарищ Бычий Вальс, у них там синдикат. Они Ивана держат на цепи, хотя они сами собаки последние, пиявицы алчные…

«Сумасшедший!» – подумал полковник и хотел нажать на кнопку, вызвать ординарца, чтобы тот взял под белые рученьки и вытурил черномазого. И всё-таки полковник этого не сделал. И потому не сделал, что старик неожиданно стал рассказывать такие подробности о жизни брата, что сомневаться не приходилось – черномазый находится в здравом уме и твёрдой памяти.

И вскоре после этого полковник вызвал двух своих надежных и проверенных архаровцев и попросил не в службу, а в дружбу прокатиться до Стольного Града и навестить господина Бесцелю в издательском доме.

– Надо напечатать кое-что! – Бычий Глаз бумагу протянул. Архаровцы, не дрогнув ни единым мускулом, прочитали бумагу и полковник тут же спалил её в пепельнице.

– Как печатать будем? – негромко уточнил архаровец. – В траурной рамке? Без?

– По обстоятельствам, – ответил Бычий Глаз. – Если не захочет добровольно, значит, придётся в рамке напечатать.