Вот почему он сейчас прощально-грустным взором обводил рабочий кабинет – привычные предметы, вещи. Не склонный к сантиментам, не любящий миндальничать, Толстый Том встряхнулся, ударяя кулаком по столу и, позвонив кому-то, с неожиданной игривостью воскликнул:

– Карету мне и глобус Марса. Я здесь уже подзадолбался. – последнее словечко было нецензурным и потому распотешило. – Ха-ха, хэ-хэ. Ты как? Готова, крошка? Молодец. О кей. Моё дело подходит к дедлайну. Что это значит? Это значит, дед уже залаял. Дедлайн, крошка, по-английски – крайний срок. Я сейчас заеду. Жди, где условлено.

2

Лишние свидетели были ни к чему, и господин Бесцеля решил обойтись без казённой машины. Перейдя через площадь, он взял свою «карету» со стоянки и помчался куда-то, благоразумно притормаживая на тех светофорах, которые он раньше «в упор не видел». Задержка и разборка на постах полиции могли дорого стоить.

Протекторы взвизгнули и прочертили дымящийся след на асфальте, когда Толстый Том с удовольствием придушил тормоза.

Молодая, богато одетая дама, стоящая на тротуаре, испуганно охнула и отшатнулась.

– Карету мне и глобус Марса! Жить на Земле я задолбался! – приоткрывая окно, крикнул Бесцеля. – Прыгай, крошка! Поживей!

– Это ты? О, господи… – удивилась расфуфыренная крошка, усаживаясь рядом. – Чуть не задавил!

– Ну, ну, не скромничай! – Толстый Том неприлично как-то гоготнул. – Ты сама задавишь, кого угодно. В койке.

– Не хами! – тихо, но властно сказала дама.

Врубая скорость, Толстый Том снова гоготнул. Дальше поехали молча. Трепаться было некогда; движение такое бурное, такое наглое, что не дай бог, авария – на рейс опоздают. По сторонам мелькали разноцветные огни реклам, среди которых попадалась реклама издательского дома господина Бесцели.

Богато одетая дама стала курить – сигаретка в губах заалела кровавой точкой.

– Бес! Ты ничего не забыл? – спросила она, покосившись на Толстого Тома. – Созвонился? Как там?

– Всё в порядке, крошка, – твёрдо заверил Бесцеля. – Поработали на дяденьку и хватит. Здесь ловить больше нечего. Этот наш творец мистического мира ни хрена толкового уже не сотворит! У меня чутьё. Да плюс ещё этот противный старикашка-промокашка, ять его. Какой-то несчастный слуга стал над хозяином верховодить.

Приехали в аэропорт, машину бросили, даже толком не припарковав – больше не понадобится, бери, кто хочет. Но прежде чем покинуть дорогую иномарку, в салоне произошёл вот такой разговор:

– Пошли, красатуля! – Толстяк с неожиданной нежностью посмотрел на подругу. – Что мы тут задницу греем?