– Почему?

– Потому что никто не задает глупых вопросов! – вспыхивает Тора.

– На скрипке играешь, да?

– Учусь в музыкалке.

– А песни?

– Пишу.

Они помолчали. В дыму черты лица Торы смягчились. Теперь она казалась маленькой девочкой.

– И что нам делать? – прохрипела она.

Ди снова затянулась.

– Не парься. Захар не знает, где я.

– Спасибо. Как он?

– А то ты не догадываешься.

Тора зажмурилась и всхлипнула.

– Я не хотела, чтобы он страдал из-за меня. Честно, я пыталась… Пыталась расстаться с ним.

Ди подошла к ней вплотную.

– Так какого черта не рассталась? Ты не представляешь, что с ним сейчас творится.

– Я люблю его, – Тора проглотила слезы, – но сдохну, если не буду писать песни. А когда я счастлива, ничего не получается. Я высыхаю. Те месяцы в корпусе, счастливые месяцы с Захаром… я вспоминаю их с радостью и одновременно с ужасом. Как будто он крал ненаписанные строчки. Бред, конечно, да? Но лучше уж я буду рыдать, играя на скрипке, чем танцевать с самым прекрасным человеком в мире на ее обломках. – Она оттолкнула Ди и вытерла слезы рукавом пальто. – Мне пора. И… не проболтайся Захару.

Стук-стук-стук – зацокали ее каблуки. Тора исчезла за поворотом.

Ди потушила сигарету.

– Сука.