Тошнота подкатывает к горлу – запах железа повсюду. Ди оседает на пол. По голени течет кровь. Я беру ее под локоть и тащу в ванную. Все закончится, как во сне – достоверно. Сюжет оживет. Я напишу бестселлер.

Постанывая, Ди опускается на ледяной кафель. Глядит на меня как на исчадие ада.

– Какая же ты дура, Рэу.

Ди пытается подняться, цепляется за полотенца, ругается. А я стискиваю осколок и медлю. Порезы саднят. Сейчас я проткну шею той, кого так давно искала. Сейчас…

– Поздравляю. Ты меня победила. Тора бы тобой гордилась.

Гордилась.

В ушах звенит мамин голос.

Шоколад или карамелька?

Я или дом?

Часы или сердце?

Я мотаю головой. Из ладони выскальзывает осколок. Нет. Это не я. Это Ворон.

– Что не так? – выкрикивает Ди. – Добей меня! Ты выиграла!

– Заткнись.

Я опираюсь на умывальник, чистый, белоснежный. Мне не нужно мыть руки, они не в крови. И плевать на достоверность. Этот текст не мой – его печатал Ворон. Но я все же включаю холодную воду и брызгаю на лицо.

– Не поддавайся мне! – разоряется Ди, силясь встать.

Я бреду в комнату и включаю ноутбук. На экране высвечивается файл с книгой. Все в тумане – в дыму, в молочной пенке – да черт его знает. Ясно одно: моя история не случится. В тысячный раз умрет, так и не родившись.

Страшно, когда писатель заканчивается вместе с пастой в ручке, но еще страшнее, когда он и не начинался.

– Твой дом в аду, Анна Рэу, – доносится из ванной.

– Значит, я уже дома.