– Значит, самое время.

Ди улыбается и гладит мои родинки-ро́жки.

Мы пристально смотрим друг на друга. Нет, эта женщина не похожа на воздушный шарик. Скорее, на горсть камней – вот-вот рассыплется.

Она подходит к окну.

– Что ж, поздравляю. Теперь допишешь книгу, да?

– Да. Но кое-чего не хватает, – сглатываю я и нащупываю пальцами-ледышками нож.

– Чего?

– Угадай. Зачем ты меня спасла?

Ди внезапно начинает смеяться. Ее голос неуверенно ощупывает комнату, словно боится, что она лопнет, а после – наполняет ее мерзким хохотом.

– Родинки понравились. Не хотела, чтобы чертенок подыхал, слишком много ангелов развелось.

– Уж не ты ли ангел?

– Не-е-ет. – Ди качает головой так интенсивно, что та скоро открутится и укатится в дальний угол комнаты. – Я обычная смертная. А Тора – да. Тора – ангел.

– Не боялась, что я тебя выдам?

– Мне было все равно.

– А сейчас? Тоже все равно?

– А сейчас я снова вижу чертика – взрослую, пока несломленную, слегка безумную, как и мать. По-твоему, я могла оставаться в стороне? Не удивляйся, что я тебя не тронула. В тебе течет его кровь. Его интересы. Его слух. Как жаль, что тебя нельзя отфильтровать от генов матери. Тора не заслуживала счастья, да и не стремилась к нему.

Я сглатываю слезы. В груди распускаются черные цветы – это дом просится наружу. Часы тикают громче обычного. Подрывник готов нажать на кнопку. Он связывает старую Аню и залепляет ей рот. Запирает ее там, где еще вчера жил сам, чтобы новая Аня о ней забыла и дописала книгу. Новая Аня талантлива.

– Я тебя не прощу.