Потом была тьма, и стрекот лебедки, и растущее пятнышко света над ними.

– Ну… что, Мясников? Как вам… ваш Бог? – тяжело дыша, прохрипела Штерн, перезаряжая револьвер. Патроны со звоном просыпались на пол из дрожащих пальцев.

– Он… Он истинный… – пробормотал Мясников. С его губ не сходила улыбка.

– Что? – переспросила Штерн, а затем, не дожидаясь ответа, сказала: – Так или иначе, эта тварь останется там, где и торчала все эти века.

– О чем вы? – встревожился Мясников.

– Вы видели ящики? Видели шнур, который мы спустили вниз?

– Конечно.

– Это взрывчатка.

Мясников молчал.

– Мне дали указания уничтожить объект, если его реальность подтвердится. Чтобы воспрепятствовать подпитке религиозных бредней, полагаю. Или в случае «иных угроз».

Штерн испустила нервный смешок. Его эхо слилось с нарастающим шорохом и шелестом. Мясников знал, что это за звук.

Оно поднималось вслед за ними.

– Думаю, эта угроза вполне себе иная, не правда ли?

– Как ваши пальцы, доктор Штерн? Недостающие фаланги вернулись? – прошептал Мясников.

– Что? – ответила женщина.

Мясников снова замолчал. Наконец они оказались наверху. Штерн положила револьвер в кобуру, выбралась из клети и, миновав перепуганных рабочих, подскочила к одному из ящиков, от которого вниз, в отверстие, тянулся витой шнур. Женщина отбросила крышку, потянулась к рычагу детонатора. На мгновение она задержала взгляд на указательном и среднем пальцах правой руки – где фаланги, которых недоставало после старой травмы, появились вновь.

– До скорой встречи через миллион лет, – прошептала она и повернулась к Мясникову, чтобы разделить с ним торжество. А потом пробормотала свое последнее слово: – Что…

На нее смотрел ствол ее же револьвера, извлеченного Мясниковым из кобуры, пока она возилась с ящиком. Мясников нажал на спуск. Грянул выстрел. Рабочие отпрянули и в ужасе закричали.

– Прочь! – заорал Мясников, взмахнув револьвером. Рабочим не пришлось повторять дважды – они бросились к подъемной платформе.

– Бегите, – прошептал Мясников, неторопливо направившись следом и бросив револьвер на пол. – Все равно не убежите далеко.