Затем мама вернулась к нам, и единственным, что она показала знаками, было: «Преподобного» там нет».

Мы двинулись дальше. Не прошло и двух минут, как Джуд, оглянувшись назад, остановился и ткнул рукой.

Свет в доме погас.

– «Сумерки»? – показал жестами Джуд.

Я кивнула. Все шло к тому. Когда и так все плохо, становится еще хуже.

* * *

Он ждал нас на мостике, перекинутом через ручей в ста метрах от дороги. Джуд заметил его первый, а мама, увидев его, подняла ружье и прицелилась. Какое-то напряженное мгновение мне казалось, что она выстрелит, но мама не поддалась этому безумному порыву, хотя все ее естество излучало страшные волны ярости.

«Преподобный» направился к нам. Он был совершенно один. Теперь он действительно сильно хромал, одна рука была неловко прижата к груди, белый воротничок покрылся брызгами крови. Возможно, его зацепила дробь из ружья, и мне хотелось надеяться, что это причинило боль. Я не сомневалась, что впоследствии буду думать о нем, как о жалкой жертве, достойной сострадания, однако в настоящий момент он был чудовищем.

Я не представляла себе, как «преподобному» удалось спастись от бури веспов, отнявших жизнь высокого мужчины и моей бабушки. Но я не собиралась опускаться до того, чтобы спрашивать у него.

Вдоль дороги тянулась канава, и «преподобный» остановился на противоположной стороне, щурясь на меня. Очки он потерял. Присутствие остальных членов моей семьи он словно не замечал. Я лихорадочно огляделась вокруг, опасаясь ловушки или западни, но рядом больше никого не было. Возможно, все остальные «притихшие» погибли, или же они бросили своего «преподобного» после того, как тот не выполнил свое обещание.

Мама по-прежнему целилась в него из ружья. Ее трясло, я видела, что она дышала учащенно, однако ствол ружья был совершенно неподвижен. «Преподобный», казалось, даже не замечал оружие. Чем дольше он смотрел на меня, тем сильнее мне хотелось, чтобы мама выстрелила. Если мы отбежим в сторону достаточно быстро, быть может, нам удастся спастись, прежде чем крики раненого обрекут его на страшную смерть.

Но, разумеется, мы не сможем укрыться от веспов, которые устремятся на нас. Только не на открытом месте. Я видела неподалеку несколько тварей, сидящих на деревьях и в кустах и кружащихся в воздухе, достаточно близко, чтобы наброситься на нас за считаные секунды.

«Мы в осаде», – подумала я. Это стало очевидно только после того, как мы покинули коттедж. Мы заложники веспов, даже здесь, в безлюдной глуши, под самым необъятным, самым глубоким небом, какое я только видела.