Но сегодня, подумал Генри, пожалуй, он может пустить его в ход.

Он дотронулся до омерзительной царапины, которую Хью прочертил на боку его «тандерберда», а потом смял записку и отшвырнул ее прочь. Билли Таппер сейчас уже должен быть в «Тигре» — подметать пол и вытирать пыль. Генри возьмет обрез и одолжит у Билли «понтиак» — похоже, ему предстоит слегка поохотиться.

Генри пнул ногой скомканную в шарик записку, и та отлетела в траву.

— У тебя снова случился припадок слабоумия, Хью, но после сегодняшнего это больше не повторится — я тебе гарантирую. — Он в последний раз дотронулся до царапины. Никогда за всю свою жизнь он так не злился. — Это я тебе, мать твою, обеспечу.

Генри быстро зашагал по дороге к «Пьяному тигру».

2

Раздирая на куски спальню Джорджа Т. Нелсона, Фрэнк Джуэтт нашел под матрасом двуспальной кровати полунции кокаина. Он спустил порошок в унитаз и, глядя, как тот исчезает в отверстии, неожиданно ощутил спазм в желудке. Он начал было расстегивать штаны, но потом вместо того, чтобы спустить их здесь, вернулся в разгромленную спальню. Фрэнк отдавал себе отчет в том, что совершенно спятил, но его это больше не волновало. Сумасшедшим не нужно думать о будущем. Для сумасшедших будущее почти не имеет значения.

Одним из немногих нетронутых предметов в спальне была картина на стене. Портрет пожилой дамы. Она висела в дорогой золоченой раме, и это навело Фрэнка на мысль, что на картине изображена мать Джорджа Т. Нелсона. Живот его снова свела судорога Фрэнк снял картину со стены и положил на пол. Потом спустил штаны, уселся на корточки точно над картиной и справил естественную надобность.

Это явилось высшей точкой того, что пока было очень плохим днем.

3

Ленни Партридж, старейший житель Касл-Рока и обладатель Почетной бостонской трости, которой когда-то удостоилась тетушка Эвви Чалмерз, также ездил на старейшей в Касл-Роке машине — «шевроле-белл-эйр» 1966 года, бывшей когда-то белой. Теперь у «шевроле» вообще не было цвета — условно его можно было назвать грязно-дорожносерым. Автомобиль был не в очень хорошем состоянии. Пару лет назад заднее стекло заменили неровным куском пластика, пол проржавел настолько, что Ленни мог видеть сквозь него дорогу, а труба глушителя свисала, как высохшая рука путника, умершего от жажды в пустыне. Масло вечно текло. Когда Ленни следовал на своем «шевроле», позади него тянулся длинный шлейф голубого дыма, и поля, мимо которых он каждый день ездил в город, выглядели так, словно какой-то летчик-самоубийца опрыскал их ртутью. «Шевроле» потреблял три (а иногда и четыре) кварты масла в день. Такой жуткий перерасход ни в малейшей степени не трогал Ленни; он покупал отработанное машинное масло «Даймонд» у Сонни Джакетта пятигаллоновыми бутылями и всегда зорко следил, чтобы Сонни не забыл вычесть из цены десять процентов — полагающуюся ему скидку за «золотой возраст». А поскольку он никогда не выжимал из «белл-эйр» больше тридцати пяти миль за последние десять лет, «тачка» вполне могла продержаться на этом свете дольше, чем сам Ленни.