– Вы дадите мне поесть?! – заорал солдат и в сердцах врезал кулаком по столу.

Стражник перепугался, а Ёган начал пихать его в двери, но Волков призывно махнул рукой.

– Ну, давай, что там у тебя?

– Мужики в Малой Рютте упрямятся.

– Чего? – не понял солдат.

– Двери городским господам не открывают, говорить с ними не желают, а один блажной так вообще собакой их травил, со двора гнал.

– И что говорят?

– Так ничего не говорят, не хотят с городскими говорить, и все.

Солдат вздохнул.

– Я съезжу и посмотрю, – сказал сержант, сидевший в конце стола.

– Вместе поедем.

Волков тоже встал, вылез из-за стола, допивая пиво, а Ёган схватил с тарелки колбасу и побежал к выходу.

Мужик был хлипок, солдат оказался почти на голову выше него да и в плечах шире. Со стороны казалось, что взрослый человек отчитывает подростка:

– Ты знал, что эти господа ходят по дворам по велению барона?

Мужик вздыхал, уставившись в пол, да чесал бороденку.

– А ты на них собаку травил, грозился их кольями бить. Почему?

– А что ж делать-то? – снова вздохнул мужик. – Они ж приехали нас записывать.

– И что?

– Так, значит, подати поднять хотят. А куда нам еще поднимать? Вона, – он обвел рукой свою убогую хату, – гляньте, как живем. Не жируем.

– Никто тебе подати поднимать не будет.