– Угомонись ты, – отвечал, улыбаясь солдат, – может, мы вообще тут жить останемся.

Глава девятнадцатая

К ночи все были готовы. Кроме Ёгана и сержанта, Волков взял еще двоих стражников из тех, что поумнее. Один из них знал, вернее, видел Сыча. Он-то и зашел в трактир, осмотрелся, а сам сделал Сычу знак, и тот все понял.

Фриц Ламме по кличке Сыч с виду был неказист, по-мужицки коренаст и изрядно вонял. Когда он запрыгнул в телегу, где уже сидел Волков, тот сразу это почувствовал. Но, несмотря на это, Фриц Ламме по кличке Сыч дело свое знал крепко, и ночью солдат опять в этом убедился.

– Вон он, дом, в котором живет кривой Стефан, – сказал сержант.

– Далее ехать не нужно. – Сыч спрыгнул с телеги и взял мешок. – Как свистну, так сразу ко мне телегу гоните. А вы, господин сержант, со мной ступайте на всякий случай, вдруг он там не один, только тихо.

Сыч с сержантом ушли в темноту, было тихо, только собаки лениво перебрехивались, даже дождь не шел. Все молчали, но недолго. Вскоре послышался свист, а уже через пару мгновений Сыч с сержантом закинули в телегу подвывающего человека, до половины сверху упрятанного в мешок.

– Погоняй, погоняй! – крикнул Сыч, сам заскакивая в телегу.

– Он? – спросил солдат, ткнув кулаком мешок, чтобы не выл.

– Он, экселенц, он, – заверил Сыч.

Телега, чуть скрипнув, покатила по темной деревенской улице к замку, а там все уже ждало гостя. Жаровня, которой отапливают господские спальни зимой, была полна раскаленных углей, а в углях краснела кочерга.

Кривого Стефана привязали к доске, как на распятие, с его щуплого тела сержант сорвал рубаху.

– Все снимай, все! – командовал Сыч.

Фриц Ламме знал, как вести такие дела. Стефан был худой, даже костлявый, в чем только душа держалась. Он все время всхлипывал и подвывал, а стражник поднес поближе жаровню, поставил рядом с Волковым. Солдат взял в руки кочергу, осмотрел ее и спросил:

– Ты знаешь, кто я?

– Да, – испуганно кивал Стефан.

– Говори: «Да, господин», – сказал сержант и для доходчивости отвесил калеке оплеуху.

– Да, господин, – послушно заныл тот.

– Я буду задавать тебе вопросы, – начал было солдат, но его перебил Сыч: