– Они говорят, – сонно произнёс Джек и поднёс палец к своему виску, точно собираясь застрелиться из воображаемого пистолета. – Здесь.

– Я тоже их слышу! – поддакнул Серый. Его обычно скорая речь замедлилась. – Это как бы телепатия. Я хочу попробовать. Я как бы должен. Мы заплатили.

– Так… необычно… – Джек опустил руку и, словно в трансе, направился вглубь квартиры. Тру-ля-ля с футляром наперевес не отставал от него ни на шаг.

– Джек! – напрасно крикнула Сакура. – Джек!

Тут она некстати вспомнила мультик «Медвежуть», который смотрела в детстве – слишком психоделический, чтобы быть детским – где звери сначала наелись всяких лакомств из загадочного чёрного ящика, а после сами в него провалились и оказались в мезозойской эре, где их схарчили динозавры.

– Можно на кухне, – ответил Серый на незаданный вслух вопрос Тра-ля-ля. Сакура схватила Серого за плечо, но тот небрежно стряхнул её руку:

– Перестань, Саки. Вечно ты… Это как бы безопасно. – И скрылся за кухонной дверью, а Тра-ля-ля двуногим червём произвивался за ним.

Сакура побежала в зал.

– Илюха! Они хозяйничают у тебя в квартире, курьеры! Их двое, и они читают мысли. Тебе лучше пойти и сделать что-нибудь с этим! Они увели мальчиков… Илья, ты чего?

Илья сидел, высунув язык почти до подбородка. На его розовых щеках выступила испарина.

– Жарковато стало, ты не считаешь? – прошамкал он, не убирая язык. «Фаркофафофалонефыфаэшь»? – Что-то мне нехорошо. – «Фтотофне неховошо».

Он захихикал. Полетели слюни.

Её осенила догадка, от которой похолодело сердце. Боком, с поднятым плечом, чтобы не попасть под брызги, Сакура прошмыгнула мимо Ильи к столу и схватила коробку из-под юлтуза.

Так и есть, всё самое важное опять набрано мелким шрифтом: «В редких случаях возможны аллергические реакции. Для устранения применить сатимаркат тагот или интерфейсируйте по стреле +LL<0LL| в течение тридцати стандартных циклов».

Из комнаты словно выкачали весь воздух.

– Супрастин есть? – сумела выдавить Сакура. Не сатимаркат тагот, но вдруг сгодится? Илья откликнулся новым приступом хихиканья. Слюни полетели сильнее. Их сопровождал не самый приятный запах. – В ванной? В холодильнике?

– В фанно! – каркнул Илья. – В хофофифифе!

Сакура ринулась в фанну и к хофофифифу, по пути пнув подвернувшихся пушистиков. Те разлетелись с кошачьим шипением, а когда запели снова, ей вслед, это было минорно и зло, как у рок-группы «Агата Кристи».

У входа в ванную Сакура едва не столкнулась с вышедшим из-за двери Тру-ля-ля. В руках он нёс футляр, открытый и пустой. Сакура выхватила его, при этом случайно коснувшись пальцев курьера. Ей не удалось сдержать возглас омерзения: пальцы оказались обжигающе горячими и бескостными, как черви – липкие черви, приклеившиеся к футляру, отчего Сакуре пришлось приложить некоторое усилие, чтобы завладеть им. Она отпрыгнула, прижимая футляр к груди и готовясь защищаться, но Тру-ля-ля потерял к нему всякий интерес. Он невозмутимо миновал Сакуру и поструился к выходу по своим делам. Сакуре больше ничто не мешало отправиться по своим.