Когда был сделан заказ?

И сколько времени у неё в запасе?

Неизвестно, но его явно не стоило тратить на то, чтобы торчать тут и гадать. Она рванула из комнаты, в которой затихал Илья и две гадины воссели на его груди пучеглазыми, причмокивающими комками грязи.

По коридору, необъяснимо растянувшемуся и превратившемуся в подобие «рукава», по которому пассажиры покидают самолёт, сгорбившись, брёл Джек. Сакура узнала его по рубашке. Всё, что ниже плеч, было Джеком. Выше плеч торчал пучок длинных чёрных отростков, напоминающих изломанные корни. С их концов капала кровь, усеивая пол алыми монетами. Отростки шевелились; их соприкосновение друг с другом сопровождалось пощёлкивающим шуршанием. Пощёлкивающим шуршанием. С похожим звуком Илья не так давно потирал свою бородку. Хуже всего было то, что шевеление выглядело осмысленным. Один из отростков нащупал фотографию, из тех, что украшали стены коридора – с Эйфелевой башней – подцепил её, сорвал и швырнул к ногам Джека. Стекло, прикрывающее фотографию, лопнуло. Сердце Сакуры устремилось так быстро, что его удары слились в одно вибрирующее трепетание. Глазам стало больно – так они расширились. Джек напоминал Грута, человека-дерево, и ей захотелось смеяться и кричать. Смеяться и кричать.

Она решила, что сделает это потом. Как только покинет вечеринку.

Она развернулась с чувством дежа вю, ожидая, что опять натолкнётся на Серого. Путь был свободен. Электрический импульс, побуждающий её бежать, ещё опускался к ногам, когда раздался звонок в дверь и пригвоздил её к месту.

Время замерло.

«Уходи, – прошептал голос в её голове. – Уходи, оставь заказ себе».

Звонок повторился, настойчиво и сердито. Сакура вспомнила, что никто не запер дверь, когда курьеры покинули квартиру.

«Уходи», – повторила она, как заклинание. Она успела поверить, что оно сработает. Затем дверная ручка плавно повернулась и дверь беззвучно, будто во сне, начала открываться, впуская темноту… и что-то ещё. Жёлто-лиловое, фирменных цветов «Транстемпоральной службы».

Курьер вошёл внутрь, чтобы вручить особую доставку для всей компании.

Теперь Сакура могла сделать то, что ей хотелось. Она принялась смеяться и кричать, смеяться и кричать.

А потом – только кричать.

Вечеринка продолжалась.

Высота.

Высота.

Его первым желанием было закричать. Или вцепиться в горло Францу Гораку – если сидящего рядом с ним на скамье и вправду так звали. Или и то, и другое одновременно. Но его мышцы превратились в застывший цемент, а из горла вышел лишь свист, жалкий и комичный – вот и всё, на что он оказался способен в данную минуту.