– Лизка!

Снег уже сошёл, с момента исчезновения Эдуарда Викторовича прошло четыре месяца. Вокруг стоял мягкий запах весны.

Лиза шла к автобусной остановке, а я вынырнул из тени деревьев, густо покрытых молодыми, едва распустившимися листьями.

Она обернулась. Я отметил: похорошела. Заплаканные глаза ей идут. Как и морщинки вокруг губ и жалостливый, чуть испуганный взгляд.

– Ждал тебя!

Мне хотелось обнять её тогда, прижать к себе.

– Зачем, Макс? Что случилось? Как ты здесь оказался?

– Проходил мимо, ну знаешь…

Я подошёл, оглядываясь. Никого не было. Тот момент, когда на улицах особенно мало народу. Даже если бы кто-то и был, плевать. Я уже не боялся.

– Много размышлял о нашей встрече, о той судьбе, чтобы нам уготована. Я же видел её. Ты и я вместе навсегда. Такое всё прекрасное, жаль, что уже давно съедено и переварено. А ты умница, нарастила новую судьбу, как панцирь. Но я пробил, знаешь? Это несложно, у меня есть инструменты. Думаю, нам нужно попробовать ещё раз. Тебя же теперь ничего не держит, да? Не будет ребёнка, физрука этого тоже, ничего. Новая судьба, знаешь? Самая хорошая, милая, удачная…

Ударил Лизу по голове. Шапка смягчила удар, но он всё равно сильный настолько, что Лиза упала. Я навалился, заломил руки, не обращая внимания на размашистые пощечины, хрипы, шипение. Зажал ладонью её рот. Ударил ещё раз, так, чтобы не оставлять синяков на прекрасном лице. А потом ещё затылком об асфальт. Над головой воробьи. Прохладный воздух взъерошил волосы. Лиза затихла.

Я поднял её и перенёс к автомобилю. Уложил на заднее сиденье, сцепив руки и ноги пластиковыми браслетами.

Ради тебя останусь в этом мире. Тварь божия подождёт, новый уровень тоже подождёт. Мы ещё не прожили прекрасную и долгую жизнь вместе.

Medium done

Medium done

Мёртвая Вера специфична на вкус. Тут как с максимальной степенью прожарки мяса – нравится только эстетам. Но я всё равно гадаю на её внутренностях, считываю судьбу из другого мира, закрываю глаза и позволяю потусторонним силам на какое-то время проникнуть сквозь меня.

На губах вязкость, а душе – лёгкость. Мама бы мной гордилась. Я скучаю по ней и хочу когда-нибудь увидеться. Но ещё не время.

Прихожу в себя на полу дома, скользкий и влажный, с запахом серы, застрявшим в ноздрях. Сначала – мыться. Потом возвращаюсь к плите и неторопливо готовлю ещё одну чашку кофе для любимой женщины. Прожариваю стейк, наслаждаясь смешанным ароматом арабики и ти-бона.

По традиции расставляю на подносе: кофе, стейк, кое-что из Вериной плоти. Поднимаюсь на второй этаж, захожу в спальную комнату и вижу Лизу.