Когда-то в детстве маленький Коля Столяров каждый день проверял почтовый ящик. Волшебство начиналось с ключика, почти игрушечного по сравнению с ключами от квартиры. Голубая дверца открывалась с легким скрипом, и за ней обнаруживалась пахнущая краской газета, иногда – плотный цветной журнал. Но самыми интересными были письма. В потертых надписанных конвертах таились сюрпризы: открытка с курорта или новости незнакомых Коле родственников. Письма мама открывала не сразу: сперва читала обратный адрес, разглаживала конверт, и только потом брала нож и вспарывала бумагу. За ужином она зачитывала новости вслух, опуская то, что не предназначалось для ушей мужа и детей; она бормотала: «Так, это ясно, так, а, вот!..» – и дальше что-то вроде: «У „запорожца“ опять поржавело правое крыло. Наверное, пора его продавать». Марки с конверта доставались Коле, он отпаривал их над чайником, стараясь не подставиться под струю пара, а потом складывал в старый, распадающийся на страницы кляссер.

Но прошли годы. Конверты изменились, вытянулись в длину; «запорожец» стал иномаркой и скончался на помойке, а родственники перестали писать письма и тихо забыли о существовании друг друга.

Иногда Столяров думал, как здорово было бы опять получать такие письма и отпаривать марки вместе с сыном, и вместе смотреть кляссер, или фотографии, или даже мультфильм про бременских музыкантов. Вместе ужинать. Целовать стриженую макушку. Но сын был далеко, а письма больше не приходили. Обмен новостями, признаниями и просто информацией взяла на себя электронная почта.

Но этот конверт был настоящим.

Слева был изображен зимний лес, под ним – рамка для индекса. Столяров помнил, как непросто было рисовать цифры по намеченным штрихами прямоугольникам, особенно странной формы тройки и семерки. Что-то в них казалось неправильным, слишком острым, слишком изломанным и болезненным. Справа была наклеена настоящая марка с надписью «Почта СССР» и напечатаны линейки для адресов. Как письмо вообще дошло с маркой давно несуществующей страны, оставалось только удивляться. Столяров пробежал глазами адрес получателя: да, ошибки не было, письмо предназначалось ему. Но вот адрес отправителя… Какая-то деревня в Рязанской области, Марченко М. И. Что за Марченко? Наверное, Мария Ивановна? В конверте прощупывалось что-то плотное, как открытка.

Поднявшись в квартиру, Столяров небрежно бросил письмо и ключи на столик у трюмо, снял плащ, ботинки. Пора было распечатать конверт и разобраться, зачем ему написала незнакомая М. И. из неизвестного, богом забытого места. Странным образом Столярову не хотелось этого делать, словно послание могло оказаться вредным или даже опасным для него. Но почему? «В крайнем случае, седьмая вода на киселе – нашли адрес и просят денег», – постарался успокоить он себя и взял нож.