Светлый фон
– Анна была с тобой?

– Да, поначалу мы были вместе.

– Да, поначалу мы были вместе.

– А потом?

– А потом?

– А потом разделились. Потерялись в тумане.

– А потом разделились. Потерялись в тумане.

– И ты оставила ее одну? – Маменька уселась на свою любимую оттоманку. – Ты пренебрегла единственной своей обязанностью, Мария! Ты оставила без присмотра младшую сестру!

– И ты оставила ее одну? – Маменька уселась на свою любимую оттоманку. – Ты пренебрегла единственной своей обязанностью, Мария! Ты оставила без присмотра младшую сестру!

Между ними с Анютой было всего два года разницы, но Мари с детства усвоила непререкаемое правило: она – старшая сестра, Анюта – младшая. Это правило с младых ногтей внушалось маменькой им обеим. И даже когда они стали взрослыми, ничего не изменилось. По крайней мере, для маменьки.

Между ними с Анютой было всего два года разницы, но Мари с детства усвоила непререкаемое правило: она – старшая сестра, Анюта – младшая. Это правило с младых ногтей внушалось маменькой им обеим. И даже когда они стали взрослыми, ничего не изменилось. По крайней мере, для маменьки.

– Да, я потеряла Анюту в том тумане. – И даже когда они стали взрослыми, Мари никак не могла избавиться не только от ответственности, но и от чувства вины. – Прости меня, мама.

– Да, я потеряла Анюту в том тумане. – И даже когда они стали взрослыми, Мари никак не могла избавиться не только от ответственности, но и от чувства вины. – Прости меня, мама.

– И по твоей вине она едва не утонула. – Маменьке не было нужно ее раскаяние, а что ей было нужно, Мари пока не могла понять.

– И по твоей вине она едва не утонула. – Маменьке не было нужно ее раскаяние, а что ей было нужно, Мари пока не могла понять.

– Мама, это я едва не утонула. – Она выразительно посмотрела на грязную лужу, натекшую со своей одежды. – С Анютой, слава Господу, все хорошо.

– Мама, это я едва не утонула. – Она выразительно посмотрела на грязную лужу, натекшую со своей одежды. – С Анютой, слава Господу, все хорошо.

Маменька тоже посмотрела на лужу. На ее прекрасном, лишенном возраста лице промелькнула гримаса отвращения. Мари очень хотелось думать, что причиной тому стала грязь, а не она сама. Она всегда оправдывала мать и всегда винила себя. Но не на сей раз! На сей раз в маминых словах была просто чудовищная несправедливость!

Маменька тоже посмотрела на лужу. На ее прекрасном, лишенном возраста лице промелькнула гримаса отвращения. Мари очень хотелось думать, что причиной тому стала грязь, а не она сама. Она всегда оправдывала мать и всегда винила себя. Но не на сей раз! На сей раз в маминых словах была просто чудовищная несправедливость!