Стеша осторожно взяла в руку посох. Набалдашник отличался темным, почти черным цветом. В лучах утреннего солнца прижатые к голове острые песьи уши отливали зеленью и перламутром. Вместо шерстинок на загривке с филигранной точностью были вырезаны чешуйки.

– Это чешуя? – спросила Стеша, скользя пальцем по деревянной песьей голове.

– Да. – Серафим улыбнулся. – Псы Мари особенные. Их шерсть может превращаться в чешую. У твоего звереныша тоже так будет. Лет через сто.

– Через сто?

– Псы Мари живут очень долго.

– А мама Звереныша? Она тоже может покрываться чешуей?

– Нет. – Серафим покачал головой. – Псицы так не умеют.

– Наверное, это очень красиво, – сказала Стеша мечтательно. – Жаль, что я никогда не увижу Звереныша таким. – Она вернула посох Серафиму, спросила: – Уже решил, кому ты его подаришь?

– Да. – Серафим кивнул. – Я подарю его Феликсу.

– Тому мальчишке, помощнику фон Лангера?