– А зря! Даже я боюсь болота, Стэфа! – Баба Марфа покачала головой. – А я знаю о нем поболее твоего. – Она втянула ноздрями воздух. На лице ее появилось какое-то полное отчаяния выражение. – Торфяники снова горят. А это значит, что он уже проснулся и входит в силу. И ночь – это его время! Он ночью на болоте хозяин!

– Кто? – спросила Стеша шепотом. – Про кого вы говорите, бабушка?

– Про того, на чье покровительство рассчитывала моя безумная сестра.

– Она говорит про Тринадцатого, – вмешался в их разговор Серафим. – Он тоже ребенок Мари, только нелюбимый.

– Настолько нелюбимый, что она не позволяет ему умереть, – сказала баба Марфа. – Он может лишь ненадолго уснуть.

– И как он выглядит, этот Тринадцатый? – спросила Стеша. – Кто… Что он такое?

– Иногда в небе над болотом появляются крылья, – снова заговорил Серафим. – Крылья из дыма и искр. Это его крылья, Стэфа. Он редко показывается людям, но если коснется живого существа хоть одним своим перышком – быть беде. Он не любит никого, кроме птиц. Говорят, птицы разносят его огонь на своих крыльях.

– Несколько раз загорались дома в Марьино. – Баба Марфа кивнула. – Горящие птицы падали на крыши, залетали в окна. На моей памяти такое было лишь однажды, летом семнадцатого года. Тот дом выгорел почти дотла.