Если победителя определить сложно, то по поводу проигравшего никаких сомнений не остается. Когда весной 1902 г. Мозаффар эд-Дин-шах оставил свою страну и выехал в Европу, Персия находилась в худшем состоянии, чем во время правления любого из его каджарских предшественников.

Глава 6 Сеистан и Персидский залив: Ворота в Индию

Глава 6

Сеистан и Персидский залив: Ворота в Индию

Во время бурской войны слабость международного положения Британии стала очевидной. Превосходство Англии основывалось на ошеломляющем промышленном и экономическом превосходстве, имевшем место до 1890 г., когда Соединенные Штаты превзошли Британию по производству стали. К 1900 г. и Соединенные Штаты, и Германия успели обогнать Англию. Лондон продолжал еще оставаться финансовым центром мира, но промышленная мощь уже перешла в другие руки.

Чтобы поддержать свое политическое положение и защитить империю, Британии требовались союзники. Она неоднократно пыталась установить близкие отношения с Германией, но кайзер, мечтавший о морском могуществе, отказывался принять предложения дружбы. Более того, он подстрекал Россию действовать против Великобритании, он даже сказал во время бурской войны русскому послу Остен-Сакену, что готов защитить Россию от нападения в Европе, если царь решит двинуться на Индию. Отношения с Францией оставались напряженными, и не только из-за столкновений в Африке: Франция была союзницей и финансистом России. Британии удалось наконец отыскать друга, но только на Дальнем Востоке.

Англо-японский договор, подписанный 30 января 1902 г., был результатом общего страха перед русской экспансией в Азии. Сосредоточенная на первый взгляд на Дальнем Востоке, эта экспансия имела далеко идущие последствия также и для Среднего Востока. Договор помог Японии готовиться к войне с Россией. России пришлось перенести свое внимание со Среднего Востока, что позволило Англии проводить в этом регионе более активную политику с меньшим риском.

Сэр А. Гардинг лучше своих предшественников видел силу влияния России в Тегеране и относительную неэффективность английских мер, призванных остановить его рост. Повсюду мелькала казачья форма, и вообще город имел «заметные русско-азиатские черты». Русские, жаловался Гардинг, вели себя так, как будто «были в Персии «дома» и только терпели остальных европейских представителей как чужаков с Запада, совершенно чуждых Азии, у которых нет там никакого настоящего дела или raison d'etre.[36]» [37]

Многие русские были убеждены, что Персия недолго останется независимым государством. Они утверждали, что эта страна устала, что все население Персии смотрит на Россию в ожидании перемен.