Анисим почувствовал, как кровь заливает ему шею, лицо, уши. Но он не успел ответить. Ответила Рита, сказала резко:

— Замолчи, злыдня! Очень ему надо на тебя смотреть.

— А он — не на меня, — сказала Татьяна.

— Замолчи! — прикрикнула Рита.

Татьяна пожала плечами:

— Пожалуйста. Мне плевать.

Сергей Петрович покосился на Анисима своими твердыми бирюзовыми глазами. И усмешка, мелькнувшая на его пухлых губах, была такой, что Анисиму, как и утром, захотелось ударить его кулаком прямо в розовое лицо.

— Бойкий, — ухмыльнулся Сергей Петрович.

И опять Рита опередила Анисима:

— А вы не вмешивайтесь не в свое дело, Сергей Петрович! У нас, может, с Аськой свои отношения. Ясно?

— Куда ясней, — хмыкнул Сергей Петрович.

— Ишь какой проницательный, — сказала Рита. — Лучше бы помолчали. Придержите ваши мысли при себе.

Что-то все-таки произошло здесь, в лесу, в течение дня, подумал Анисим. Утром Рита разговаривала с Сергеем Петровичем совсем по-другому. И утром ее голос был капризно-насмешливым, но сейчас в нем появились новые, хозяйские нотки…

Они вполне могли уйти куда-нибудь подальше в лес вдвоем. И Татьяна с полным безразличием осталась бы валяться на этой поляне, отсутствуй они хоть час или два.

И в лице Риты что-то изменилось. Но что? Оно стало как-то проще и словно обнаженней, моложе, что ли, хотя к ней совсем не подходило это слово… Ах, вот что: не было помады на губах и туши на ресницах, и они уже не были похожи на мохнатые лапки шмеля, а оказались светлыми, рыжеватыми.

И Анисим с отчаянием и ужасом подумал: да, конечно, Татьяна вполне могла и час, и два пролежать на лесной поляне вверх животом, выставив в небо локти, и ей было бы наплевать, куда делись эти двое. Анисим сидел ошеломленный, раздавленный этим подозрением и опять не смел поднять глаза на Риту, боясь увидеть ее лишенное косметики, бесстыдно, как ему теперь казалось, оголенное лицо.

Сергей Петрович взял за горлышко пустую бутылку из-под водки, зачем-то посмотрел ее на свет. Бутылка была безнадежно пуста.

— И почему ее всегда не хватает? — с искренним удивлением сказал Сергей Петрович. — За всю жизнь ни одного такого случая не припомню, чтоб хватило…

Он повернулся к Анисиму. Сказал добродушно:

— Где твой велосипед? Ты без велосипеда как абхазец без коня. Я тебя без него и не видел.