Он победно оглядел всех, словно ожидал увидеть на лицах восторг и удивление.

— Я полстраны и всю Москву на свои колеса намотал. На разных стройках работал самосвальщиком. А теперь и вправду начальник. Это вы правильно угадали. Командую колонной в таксомоторном парке. Простился с баранкой. Считаю, что заслужил. — Он повернулся к Анисиму: — Так что ты, парень, со мной не очень-то задирайся. Я тебя быстро укоротить могу. У меня ребята покрепче тебя, с биографиями, по струночке ходят. Я им ничего не спускаю. Знаешь, какие асы в таксомоторных парках службу несут? С характерами ребята!

— Так от вас их заработок зависит, — сказал Анисим. — А я пока человек вольный. Без биографии, без профессии, без имущества. Все, как говорится, еще впереди… И потом — я ведь уже извинялся. Чего вам еще надо?

— Ну ладно, не бубни, — примирительно сказал Сергей Петрович. — Это я так, на будущее. Хочешь, ко мне в парк приходи? Приму, чин чином. Обучишься, калымить будешь. Деньги будешь иметь. Жить будешь, как я… Я ведь как люблю: если работа — то с огоньком, если выпивка — чтобы дым шел. А если любовь — чтобы девочка красивой была. Некрасивых не уважаю.

Поднося ко рту картофелину, он призывно посмотрел на Риту. Его бирюзовые глаза потеряли жесткость, стали хмельными и влажными.

— Очень у вас в смысле любви вкус оригинальный… дядя Сережа, — язвительно сказала Рита.

Она встала, оправила платье и, осторожно ступая босыми ступнями по колючей траве, обходя еловые шишки, медленно, гуляя, пошла по краю поляны.

Жара спадала. Августовские сумерки неспешно вливались в лес, и солнце освещало уже только верхушки деревьев. Стволы их приобрели едва уловимый медно-лиловый оттенок, а воздух между ними стал зыбким, серо-зеленым, словно вода в аквариуме. И Анисиму показалось, что весь лес — и поляна, и кусты, и деревья, и он сам — действительно находятся на дне фантастического гигантского аквариума. И Рита, легко касаясь ступнями длинной, как водоросли, травы, медленно плыла, удаляясь, в прозрачном, зыбком, зеленоватом пространстве — тонкая, невесомая, недоступная, совсем не та, что стояла утром на берегу реки.

Анисим, восторженно замерев, смотрел ей вслед и по тому, как осторожно и боязливо ее узкие ступни касались жесткой травы, чувствовал, как они нежны и беззащитны, чувствовал с такой отчетливостью, словно прикасался к ним.

На краю поляны Рита остановилась и стала смотреть в сумеречную лесную глубину. Оттуда уже веяло мощной предвечерней сыростью.

Сергей Петрович, глядя на Риту, медленно поднялся с земли. Рита смотрела в зеленый сумрак леса, и было видно, что она ждала чего-то. Сергей Петрович смотрел в ее спину сузившимися глазами и тоже чего-то ждал, весь напружинившись.