И старик, стянув с головы картуз, подошел к Болоту и Амархан, каждому из них потряс руку. Обратился к Шабшар:

— Веди нас. Святое дело это… за молодых-то!

Чулун-ахай сказал, что забежит через полчаса, а все другие вышли на улицу, где тут же на глаза им попался Хара-Ван — подавленный и грустный.

Болот пригласил:

— Пойдем с нами.

Хара-Ван поздравил, добавив:

— Вот молодцы вы какие…

Болот сказал ему:

— И тебя скоро поздравим.

— Ну, — Хара-Ван губы скривил, и трудно было понять, что имелось в виду под этим пренебрежительно неопределенным «ну».

— А чего, — поддакнул дед Зура, — и женим, и поздравим. Дай срок!

— Был он, срок, да вышел. — И Хара-Ван, не желая, видимо, чтоб о нем говорили, похвалил Амархан: — Такая ты сегодня… лучше не бывают!

— Невеста, — сказал Ильтон, — как положено…

— Жена, — перебил его, улыбаясь, Болот. — Моя жена.

И теснее прижал локоть Амархан к себе, с волнением ощущая тепло ее тела… Взял в свою ее ладонь: не было уже прежнего — того, что почувствовал в сельсовете, — холода в пальцах Амархан. Подумал: «И все на этом… Она жена, я муж… хотел я этого?»

Смеялась сзади Дулан, щебеча о чем-то с Ильтоном и Хара-Ваном, которых вела — сама посреди них — под руку.

Болот сильнее сжал пальцы Амархан — и та ответила ласковым пожатием…

4

В Халюте на неделе это были два самых заметных события, о которых говорили: что Шабшар взяла в невестки сироту Амархан и, конечно, то, что в Доме культуры прошло торжественное собрание — вручали аттестаты о среднем образовании и комсомольские путевки с направлением на работу в колхоз всему выпускному классу Халютинской средней школы. От имени выпускников выступил сын председателя, Долсон, и он сказал:

— Мы дали друг другу обещание, что каждый отдаст родному селу не меньше двух лет, а потом уж будем решать свою судьбу дальше — кто как хочет. Но надеемся, что эти два года определят путь каждого из нас на всю жизнь: он должен начинаться и продолжаться на отчей земле!