— А я не пущу.
Молча отвел ее руки.
Отстранилась и уже с досадой сказала:
— Мы взрослые люди.
— О, разумеется. Вполне взрослые. Дальше некуда…
— Боже, какая нежная натура! Все будет отлично. Можешь во время завтрака не смотреть на меня. Спи. Я побегу.
Майя нехотя откусывала бутерброд и маленькими глотками пила чай. Была где-то далеко, и расстояние все увеличивалось.
Бабушка поглядывала то на одну, то на другую. «Я тут совсем лишняя», — думала она. Думала не сетуя, без горечи. Жизнь исчерпана, не о чем говорить.
А Ольга Ивановна с аппетитом ела и все не могла разобраться в раздвоенности своих чувств. Снова и снова приходила к выводу, что так, как он поступил, — лучше, но тут же охватывало другое, и губам становилось горячо уже не от чая.
Встряхнула головой и, глядя на море, сказала:
— Чудный день. В Сухуми стоим три часа. Можно погулять по городу.
Вопреки словам, сказанным с беззаботной легкостью, внезапная грусть охватила ее. И стало жаль себя.