— Еще раз сказать? Спи.

— Мама… — Зубы у Майи стучали, ее, видно, била дрожь. — Я обегала обе палубы. Где ты была?

— Боялась, что украдут? Видишь, не украли, — ровным голосом ответила Ольга Ивановна. — Зачем было искать? Я взрослый человек.

— Я тоже взрослый человек.

— Ну и чудесно, спи.

— Ты неправду говоришь. Ты…

Ольга Ивановна подняла голову. Увидела большие, в полутьме не голубые, а черные глаза Майи, полные недоверия, страха и стыда.

— Что с тобой? — спросила резко. — Прямо не узнаю тебя.

— И я тоже… Я тоже…

— Замолчи! Бабушка спит.

Хрипло, со слезой Майя прошептала:

— Я обошла обе палубы, заглянула в бар…

— Ты, верно, бегала тогда, когда я сидела у капитанского мостика.

— Неправда! Я все понимаю… Я… Я только не знала, в какой он каюте.

— Как ты смеешь?

— Смею, смею! — истерически крикнула Майя.

— Что такое? Что случилось? — подняла голову испуганная бабушка.

— Успокойся, мама, — бросилась к ней Ольга Ивановна. — Это Майе что-то примерещилось.

— Спи, деточка, спи, спи… — старуха повела рукой, как бы отгоняя черные сны.

Майя, всхлипывая, съежилась на постели.