— Поняла, хозяйка?

— Поняла… Только как же это ты так? Всю жизнь по чужим людям маешься!

Мы сидели на берегу Севана и курили, наблюдая, как к воде чинно спускаются отряды бесчисленных уток и гусей. Они вступают стройными рядами на воду и начинают свои водяные игры и упражнения, как настоящие спортсмены.

Подходит к нам хозяин, супруг Авдотьи Ионовны, бородатый, мрачный Моисей Иванович. Он говорит, как и она, медленно, смотрит внимательно, как будто хочет угадать, какие настоящие причины привели нас в этот заброшенный уголок, чего мы хотим, кто мы.

— Ку́рите, дружки? Ну, кури́те, кури́те! Грех в этом небольшой.

— А вы?

Он мнется, хитро усмехается:

— На людях не курю… — И сразу лицо его тяжелеет. — Прыгуны — народ строгий, хотя… — Он добавляет, подумав: — Хотя от табаку польза есть. Вот вы бродили берегом. Гляди, в кошах на земле спали?

— Спали…

— Безопасно можете спать, потому как курите. А без курева есть опасность…

— Какая же это опасность?

— А у нас змей пропасть. А вас эти змеи не тронут. Змея запаха табачного не переносит, слышать не может. Если курящий человек, — спи на земле, как хочешь. Ничего не бойся. Близко не подойдет. Мы табаком вымя коровам моем. Чтобы не сосали…

— Как это не сосали?

— А как же? Змеи есть первые любители молока. И так они, умные, наловчились, что вымя коровам сосут. Обовьется вокруг ноги задней и сосет. Напьется, опьянеет, отвалится. А корове легче идти. Как корова с выменем в крови придет, значит, змея сосала. Она ведь сосет-сосет, а как молока нету, кусать начинает. Так мы у таких коров вымя и ноги табаком моем. Вот тебе и польза…

И без всякого перехода говорит:

— Вон у нас тут два брата живут. Плотники — первый сорт! Собой видные такие. А вот замуж за них никто девку не отдаст. Холостые живут, холостыми и помирать будут.

— С чего бы это?

— Прыгать отказались, дружок. Молиться по-нашему не желают. А мы, прыгуны, народ строгий…

Много прошли мы селений в Армении и всяких людей видали на долгом пути, но этот вожак прыгунов — человек особенный, тяжелый, враждебный всему новому. Он говорит как бы мимоходом:

— А за что нам Россию любить? Она еще в старину сюда наших дедов сослала на истребление и нищету, так пусть с нас и не спрашивает.