Так и в литературе. Жизнь достоверно и правдиво передается только тогда, когда писатель нашел необходимую форму ее воплощения. А если он рисует жизнь, не переплавив ее в формы искусства, получается натурализм.

Пахомову нужно было писать сцену аварии на Ямальской буровой. Погиб человек, известный на всем нефтяном Севере буровой мастер Федор Савушкин. Его смерть вызвала скандал. На промысле началось «брожение умов». Молодые рабочие и инженеры возмущались «дилетантским» и «некомпетентным» подходом к проблемам серьезного расширения добычи нефти и газа на Крайнем Севере.

И в этом они обвиняли Федора Савушкина.

— Слепой фанатизм, который по непонятному недоразумению привыкли называть энтузиазмом, — вот что такое Савушкин, — сказал Димка, когда они с Пахомовым обсуждали этот трагический случай.

Пахомова поражала жестокость суждений молодых. Федор Иванович Савушкин, в прошлом боевой офицер-разведчик, был смелым и волевым человеком. К фронтовым орденам и медалям он прибавил уже здесь, на Севере, высокие трудовые награды. Когда 9 мая, в День Победы, он надевал свой праздничный костюм, вся грудь его сверкала от орденов. И все же нашлись такие, которые не пожалели ни его прошлого, ни настоящего.

Руководители нефтепромысла, где работал и погиб Савушкин, обратились в местные органы с просьбой присвоить его имя поселку, а молодые выразили свой протест. «Нельзя ставить памятник невежеству», — писали они в инстанции и добились отмены решения районного Совета.

Конечно, Федор Иванович был крут и упрям, но ведь его характер сформировало время. Война, послевоенная разруха… Не хватало техники, оборудования, стройматериалов. А нужно было строить и укреплять мощь страны, добывать руду, нефть, газ… Нужно было. Вот и налегали на «энтузиазм», брали «натугом». А что было делать? Это сейчас легко рассуждать и осуждать «техническое невежество», бросаться словами «инженерная безграмотность». А сколько было сделано руками этих людей! И Савушкин и другие были мостом, по которому пришли сегодняшняя техника и инженерный расчет.

— Мосты заменяют, когда металл и железобетон устаревают, а не ждут катастрофы, — раздраженно говорил Димка.

— Да заменяют. Федор Иванович работал на разных должностях, а здесь, на Севере, был буровым мастером.

— Пришли грамотные инженеры и подвинули, — возразил Димка. — Но и буровой мастер — слишком для него большая должность. Авария на его совести…

— За аварию он заплатил жизнью, — ошеломленный словами Димки, сказал Пахомов. — Спас людей.

— Не было бы аварии, и спасать бы никого не нужно было.