«Он невысокого роста, но сложен массивно, несколько сыровато. Морда короткая и толстая, немного брылястая; череп высокий, с развитым гребнем, приложистый, глаза бесцветные, небольшие; уши недлинные, широкие, лопухом; шея с заметным подгрудком. Колодка толстая, бочковатая; грудь широкая, но не выпуклая; зад сравнительно узок и малоразвит. Ноги короткие, круглые; псовина гладкая, с подшерстком…» Стоп! Здесь требуется пояснение.

Данный портрет относится к гончему курляндскому кобелю, очень образно описанному известным русским кинологом Л. П. Сабанеевым. Автор фельетона, добросовестно списав все это и забыв поставить кавычки, поспешил отнести свое произведение к редактору. Редактор, поморщившись, выбросил «псовину с подшерстком» и отдал фельетон в набор.

Через день в редакторский кабинет явился человек невысокого роста, сложенный массивно, хотя и сыровато, с толстой и немного брылястой физиономией и, поглаживая высокий череп с развитым гребнем, метнул из маленьких глаз большие синие молнии.

Обе молнии попали в редактора. После чего тот часто повторял, что завотделом работать куда спокойней.

Автору фельетона терять было нечего, кроме грошового гонорара. Впоследствии, заходя в редакцию в качестве внештатного посетителя, он пил с швейцаром чай и доказывал свою правоту.

Так или иначе, но Федор Федосеевич до сих пор хранит газетную вырезку, в которой сообщается, что спустя три года после опубликования фельетона герой был снят с поста, как перерожденец и разложенец, вступивший в преступные контакты с нэпманами, казнокрадами и зажимщиками критики.

Было это очень давно, а ныне, как и всякий пенсионер, Федор Федосеевич сидит в сквере на лавочке и философствует:

— Место золотое… Не знаешь, не болтай. Вот когда я туда с гриффоном-булье за гусями ходил, это было золотое место! Да, с тех пор заржавело…

Я в испуге пытаюсь отвести Федосеевича от воспоминаний. Если он включится в них — все пропало. Он перечислит всех сеттеров, гордонов, спаниелей и гончих, с которыми сводила его судьба, в десятый раз расскажет, как Эммануэль Булье из Эльбефа вывел отличную породу гриффонов, из коих лучший был, несомненно, у него. Последуют также характеристики борзоватости склада, бурдастости, масти, чутья и черт те знает чего. Я прямо спрашиваю:

— Едем в Дарданеллы?

Федосеевич еще что-то бормочет о длинношерстных легавых и со вздохом заключает:

— Поедем, пес с тобой! Пусть лучше комар сожрет, нежели дома жена доест.

Дарданеллы — это не то, о чем вы думаете. Это не пролив, соединяющий Мраморное море с Эгейским, это проран, разъединяющий два острова на Нижней Волге. Быстрый глубокий проран с приглубистыми берегами — место рыбное, красивое, а главное, труднодоступное для машин, мотоциклов и прочей техники и, следовательно, тихое.