…Вот уж и ночь колдует что-то свое в густой и черной, как вакса, тишине. Уснул мой старый добрый «баклажан». Это вы попробуйте в шестьдесят пять лет так привычно спать на кочках, подстелив одну полу плаща, а другой укрывшись. Смолоду красота обошла этого человека, и тем не менее он помогал крестьянину лечить скотиняку, пел куплеты, не высовывался перед начальством и даже пивом торговал честно.

Спи, Федосеевич. Я знаю, завтра на рассвете ты проснешься раньше меня и встретишь солнце любимой своей песней:

И еще я знаю, что ты всегда любил людей, за исключением отдельных прохиндеев с брылястой мордой.

Мое Эльдорадо

Мое Эльдорадо

Письмо маленькому мальчику Антоше П.

Так уж все получилось, так совпало: в тот день, когда ты родился, я бродил по берегам речушки Кудьмы. Не ищи ее на больших картах, она столь мала, что не удостоена чести быть на них занесенной. Она бежит, петляет полегоньку среди перелесков и лугов и впадает в Волгу, надеясь пополнить ее возле города Кстово, что под Горьким.

День был ясный и какой-то особенно приветный. Утренняя заря имела зеленый оттенок, а до зари пала на землю роса; тихо было утром, в безветрии горланили петухи, а днем пошевелил травы ветерок и улегся дремать; взошло солнышко, и подсохли луга; днем завязались красивые кучевые облака, а к вечеру растаяли; ночью, до новой зари, был сухорос — все это верные приметы того, что над нами властвовал мирный антициклон. Всякие там теплые и холодные фронты не сталкивались лбами, и люди радовались хорошей погоде.

Ты явился миру в такой хороший летний день, что мне невольно вспомнился другой такой же день, только очень, очень далекий…

В тот год я летом был в Вольске. С утра на меня надели чистые штаны с помочами и рубаху, наговорили мне всяких всякостей о том, как должен себя вести хороший мальчик, а чтобы быть хорошим мальчиком, надо, очевидно, превратиться в статую, которая стоит в пионерском садике. Стоит там маленький неподвижный горнист и молчит днем и ночью, зачем ему только горн? Конечно, горн — вещь заманчивая, вот я бы подудел в горн, но кто бы мне его дал?

Если перечислять все, что мне запрещалось делать, не хватило бы и трех страниц. Как и всякий мальчишка, я не понимал, почему это взрослые все запрещают? И тогда я нашел лазейку… Копать червей-то мне не запрещалось? Через час я сидел в глубоком овраге.

— Что ты здесь делаешь, мальчик? — спросил кто-то очень строго за моей спиной.

— Выкапываю червей.

— А ты их здесь закапывал?

— Нет.

— Тогда ступай в другое место. Вчера я здесь закапывал червей, а сейчас буду выкапывать.