— То-то и есть, что псих! В этих местах без лопаты рыбку не выудишь.
Я отвернулся. Этот старый болтун раздражал меня.
— А топорик есть? Давай топорик.
Через пяток минут к моим ногам шлепнулся килограммовый карась. «Господи, прости и помилуй меня, атеиста», — шепнул я про себя и потрогал карася. Он судорожно махнул хвостом и обдал меня грязью.
Братцы-рыболовы, если бы вы видели этого карася! Золотистый, вислопузый, он лоснился от жира. Я стер с него ил и тину, и он засверкал на солнце, как медный поднос.
Пока я воображал, как хорош будет этот красавец на сковородке, да еще залитый пусть хоть и жидкой, но сметаной, в траву, как с неба, грохнулся линь. Он подпрыгнул, как мячик, и развел жабры, словно зарычал на меня.
— Ну, чего сидишь? Иди выковыривай их!
Тут уж было не до штанов. Я ринулся на помощь охотнику. Все стало ясным. Только такая чертова земноводная рыба могла спасаться в земле, под слоем влажного ила. «Анабиозное состояние», — вспомнилось мне вычитанное в словаре умное выражение.
«Давай анабиозную», — думал я, лихорадочно ковыряя первой подвернувшейся палкой ил.
Сколько мы добыли карасей, я вам не скажу — не поверите. Важно другое: через час мы, отыскав одинокую шелковицу, уселись в тени и принялись запекать карасей, обмазанных глиной. Такого вы не едали?
Но это было еще не последнее чудо в этот день. Когда караси пропеклись, охотник сказал:
— Ну-ка, посунься в сторонку. Уселся. А на чем сидишь — не знаешь.
— Знаю, — сказал я и порозовел.
— Все вы знаете, городские, только понимаете мало.
Он взял топорик и начал рыть какую-то нору под корнями. Я смотрел на него с изумлением, от такого монстра можно было ожидать всего. Он, к примеру, мог вытащить из-под корней жареную курицу.
— А то я еще буду закусывать, не выпимши, — сказал он, как мне показалось, приятным басом и, засунув руку в вырытую нору, выволок за горлышко бутылку водки.
— Мистика какая-то, — сказал я вслух, — чудеса без решета!
— Без решета чудес не сделаешь, — ответил он спокойно, — что посеешь — то пожнешь. Что зароешь — то и выкопаешь. Ну, давай по маленькой. Не люблю ни пьяных, ни трезвых. Самое хорошее, когда человек слегка хвачомый.
Мозер
Мозер