— Я не сплю, — отвечает Юрген, с трудом размыкая веки.

Ингрид смеется:

— Обманщик… Я заведу будильник, ладно?

— Не надо, — приподнимается через силу Юрген. — Я сейчас пойду. Не хочу, чтобы о нас опять сплетничали.

Она падает в постель, закрывает глаза:

— Когда же это кончится, Юрген? Если так пойдет дальше, наша любовь увянет, как листья на деревьях.

Юрген прижимает ее к себе, в зрачках Ингрид отражается свет горящей лампы.

— Не увянет, — уверяет он. — Прежде чем увянут листья, мы сумеем преодолеть все препятствия… А потом придет весна…

— Тогда останься! — просит она. — Пусть о нас говорят сегодня, завтра пересудам и сплетням все равно придет конец. Так остаешься?

Юрген согласно кивает, потом наклоняется и целует ее. При этом он замечает, что Ингрид плачет.

44

44

В это воскресенье Франк Майерс едет в Бланкенау. Он возбужден в предвкушении встречи, которую мысленно не раз представлял себе во всех подробностях после того, как старшина вручил ему письмо.

«Дорогой Франк! Не уверена, имею ли право обращаться к тебе так, но я это делаю. Не можешь ли приехать в последнее воскресенье сентября в Бланкенау? Я живу в гостинице «У золотого барашка». Ты, конечно, знаешь, что я опять ношу девичью фамилию, как тогда, когда мы познакомились. Наша дочка передает тебе привет, сейчас она у моей матери. Я тоже шлю тебе привет…»

В Бланкенау Майерс выходит за остановку до вокзала и направляется в ресторанчик. Во-первых, ему хочется отметить встречу, а во-вторых, его все же мучают сомнения. Он сидит за чашкой кофе и рюмочкой коньяка и пытается представить себе, что же ждет его в гостинице «У золотого барашка». Увидит ли он женщину, разочаровавшуюся в жизни, со скорбными морщинами на лице, этакую красивую матрону, развращенную общением в кругу чуждых ей людей, или просто Гунду, какой она была, пока в ее жизнь не вошел тот человек…

Франк выпивает для храбрости рюмочку и обдумывает, как вести себя с Гундой. Сначала он будет сдержан, но оставит открытыми пути к сближению. Не помешает равнодушная улыбка, вопрос: «Как поживаешь?» А при малейших подозрениях, что она опять хочет посмеяться над ним, он поведет ни к чему не обязывающий разговор и отступит, если подозрения оправдаются. Впрочем, путь к Гунде он проигрывал мысленно тысячу раз с тех пор, как получил письмо…

На Майерсе светлые брюки, рубашка с погончиками и накладными кармашками, светлые туфли с дырочками. Одежда сидит на нем чуть-чуть свободно, что придает ему элегантность, которую он так ценит. Он рассеянно идет по улице, продолжая думать о том, с чего начнет разговор, как вдруг кто-то произносит его имя.