— Тихо! — одергивает его Мосс. — Впереди что-то движется, наверное, нарушитель.

— …не выдерживает серьезной критики, — совершенно спокойно заканчивает свою тираду Цвайкант, — ибо этот орган тела у людей с высшим образованием ничем не отличается от такового у тех, кто не имеет вузовского диплома. А вот и нарушитель… Предлагаю повременить с командой «Огонь» до тех пор, пока он не окажется на открытом пространстве и мы не отрежем ему путь к отступлению.

С задержанием и обыском все обстоит благополучно. Цвайкант действует смело, уверенно. Когда при конвоировании один из нарушителей пытается бежать, Мосс останавливает его криком «Стой, стрелять буду!» и предупредительным выстрелом в воздух. И все-таки посредник делает замечание. Цвайкант и Мосс вели лишние разговоры перед тем, как был обнаружен и задержан нарушитель.

Когда совсем темнеет, поступает очередной приказ на совершение марша в ускоренном темпе к новому месту назначения, которым оказывается… казарма. Солдаты облегченно вздыхают, но радость их преждевременна. Указанный маршрут следования проложен в противоположном направлении, то есть по большой дуге к верхнему течению реки, а потом по берегу до Борнхютте.

Рота передвигается взводными колоннами вдоль опушки леса. Заметно холодает — наверное, будет дождь. Взвод Юргена идет почти в конце ротной колонны, отделение Рошаля обеспечивает тыловое охранение. На случай, если кто-то из солдат не выдержит напряжения, сзади следует санитарный автомобиль с зашторенными подфарниками.

Не пройдена и половина пути, как начинается дождь. Одежда быстро намокает и становится тяжелой, солдаты передвигаются с большим трудом.

— Вот гадость! — в сердцах чертыхается Мосс, идущий в затылок Цвайканту. Ноги у него скользят, он едва не сбивает товарища и недовольно бурчит: — На гражданке шлепать ночью под дождем я бы согласился разве что за пивом в ресторанчик.

— Или к любимой девушке, — насмешливо добавляет кто-то.

— Я знал одного, который совсем не переносил дождя, — включается в разговор третий. — Как попадет под дождь, так схватит насморк, да какой. Нос у него наливался как груша, глаза не открывались, а носовые платки можно было выжимать. И так неделями. Говорят, что насморк бывает аллергический, так вот у него была аллергия на дождь, и ни один врач не мог помочь бедняге…

— Смотри, чтобы и твой хобот не начал протекать, — предупреждает Мосс.

— Разговорчики! — одергивает солдат Рошаль. — Поберегите свои остроты до лучших времен.

Они маршируют дальше. Одежда висит на них тяжелым мокрым мешком, под ногами сплошное месиво. Силы их на пределе, ноги передвигать становится мучительно трудно. Вода хлюпает уже в сапогах.